Я был нищим — стал богатым. Прочитай, и ты тоже сможешь
Шрифт:
Я добился успеха не сразу. Но он все-таки пришел. Потому что в производстве всех этих машин я был не сторонним наблюдателем или инвестором, а сначала они все родились в моей голове. Я сам лично разрабатывал чертежи, вдохновлял конструкторские группы, сам лично делал промышленные образцы, разрабатывал технологический процесс и запускал производство этих сложных аппаратов.
Скажу сразу: путь производственника — это самый сложный, самый трудоемкий, самый финансово затратный путь к успеху. Но именно эти люди меняют весь материальный мир. Именно эти люди создают продукт. И рождение каждого продукта — это как рождение ребенка. Сначала
Машиностроение стало для меня суровой школой. Оно научило меня, что легких путей в жизни не бывает. Но оно и подарило мне драгоценные уроки: продумывать весь процесс создания нового от начала до конца, использовать нестандартные приемы в продвижении своего продукта, уважать чужой опыт, но не делать из него фетиша и, главное, — не останавливаться, доводить задуманное до конца.
Именно за это я благодарен машиностроению.
ОДИН ДЕНЬ МОЕЙ ЖИЗНИ
Сегодня я пишу эти страницы и по-настоящему горжусь собой, горжусь своей командой. С восхищением вспоминаю те нечеловеческие усилия, те подвиги, которые нам всем вместе пришлось совершить, запуская машиностроительный бизнес. Именно они, эти усилия, и сделали нас настоящими людьми.
Пишу эти слова искренне, открыто — у меня нет желания приукрасить свою жизнь и сорвать аплодисменты. Когда ты три раза подряд разоряешься и после каждого разорения поднимаешься на ступеньку выше, когда три раза подряд общество сначала возвеличивает тебя, а потом резко начинает ругать, потом снова хвалит, и снова ругает, ты начинаешь понимать, что все эти похвалы, ругань, вся эта суета не имеет никакого отношения к тебе лично, к твоей душе, к твоей внутренней жизни.
Пройдя огонь, воду и медные трубы, я остался таким, каким и был. Мне удалось сохранить свою душу, свои человеческие ценности, которые я не менял ни в богатстве, ни в бедности, ни в славе, ни в критике или клевете. Не менял, потому что, выйдя на определенный уровень внутреннего развития, я понял, что, конечно, можно жить, как все, но тогда не будет тебя самого, не будет твоего духа.
Прожив много лет в состоянии, когда ты думаешь, говоришь и делаешь одно и то же, ты уже не можешь отказаться от наслаждения быть самим собой, от наслаждения цельностью, внутренней правдой, внутренней силой.
Вот почему я с удовольствием хочу поделиться, может быть, самым главным открытием в своей жизни. Только мечта и настоящие трудности, испытания, сверхчеловеческие усилия делают из человека большого лидера.
Когда мы занимались машиностроением, мне одновременно приходилось выполнять очень много обязанностей. Ну, во-первых, я был разработчиком и инженером. Во-вторых, я был главным продавцом. В-третьих, я лично рекламировал нашу продукцию, являясь и рекламным, и пиар-агентством в одном лице. Кроме того, мне самому приходилось участвовать в решении очень многих вопросов производства и выпуска готовой продукции.
Сегодня, когда я вспоминаю тот свой рабочий ритм и то количество задач, которые параллельно решал, мне кажется, что это был не я. Такой объем работы просто не под силу одному человеку! Но тогда нам даже в голову не приходило измерять нашу работу, задумываться о нагрузках. Линия по производству машин, делающих чипсы, была уже налажена, и каждый день с конвейеров сходили тысячи маленьких агрегатов, расходящиеся по всей стране. Мы же были увлечены новой мечтой — построить 100 тысяч маленьких хлебопекарен и изменить жизнь в нашей стране: создать миллион рабочих мест, накормить свежим хлебом самые отдаленные регионы и села. Я не обращал внимания в тот момент ни на свою одежду, ни на машину, на которой езжу, ни на квартиру, в которой живу, ни на что, кроме самого главного — работы.
У Владимира Яковлевича Ворошилова — гениального телеведущего и мэтра нашего телевидения — был любимый тост. Когда заканчивался прямой эфир «Что? Где? Когда?», все собирались на фуршет — выглядело это очень просто, демократично: нарезанные на скорую руку бутерброды с ветчиной и сыром, минеральная вода, шампанское, соки. Совершенно измотанный Владимир Яковлевич брал в руки бокал и говорил свой замечательный тост: «Я хочу выпить за самую любимую женщину в мире. С ней я ложусь спать, с ней я провожу все свое время, ею я восхищаюсь, ей я поклоняюсь. Если я предам ее, она может меня убить. Я поднимаю бокал за свою любимую работу!»
Хронометраж моих будней сохранился в моих рабочих дневниках. А выглядели эти будни примерно так.
Глубокая ночь, я сижу за чертежным столом, делаю эскизы или чертежи, просматриваю готовую деталировку, и у меня создается впечатление, что эта чертежно-конструкторская работа никогда не кончится. Пока у нас есть только печка, но вся хлебопекарня состоит из тысяч разных элементов. Каждый из них нужно прочертить, рассчитать их соединения, — это кипа чертежей, гора нерешенных инженерных, технологических вопросов. И за все отвечаю я лично. Я понимаю, если я этого не сделаю, все пойдет насмарку, множество людей потеряют работу. Несколько лет нечеловеческого труда можно будет просто выкинуть в корзину. Несмотря на усталость, несмотря на закрывающиеся веки, напрягаю всю свою волю — и решаю очередную техническую задачу. Ну, все! Четыре часа ночи, пора поспать, иначе не смогу эффективно работать с утра.
Я не засыпаю, а выключаюсь, как электрическая лампочка. Когда вы нажимаете выключатель, свет мгновенно исчезает. Так же выключается мое сознание — доля секунды, и я проваливаюсь в глубокий свинцовый сон.
5 часов 30 минут. Просыпаюсь без будильника — за годы перегрузок мозг научился включаться в нужное время сам. Со студенческих лет пользуюсь часами, которые светятся в темноте, приоткрываю глаза и вижу, что есть еще тридцать минут. Закрываю глаза и просыпаюсь ровно через тридцать минут.
За все эти годы я проспал только один раз, и то, когда не было назначено встреч, не было обязательств перед другими людьми.
6 часов утра. Автоматически, за считаные минуты привожу себя в порядок. Не занимаюсь ни зарядкой, ни физическими упражнениями, — просто некогда, вся жизнь превратилась в сплошную работу.
6 часов 30 минут. Перед подъездом дремлет в машине мой бессменный водитель, воспитанник и друг Игорь Голубко. Едем на работу.
Мне всю жизнь везло с людьми. И то, что судьба послала мне такого толкового парня, такого помощника с его добрым сердцем и искренней заботой, — это дорогого стоит. Он не просто был моим водителем, он был настоящим моим помощником, адъютантом, и я, конечно, до сих пор благодарен этому человеку, всегда называвшему меня «батей».