Я для тебя сойду с ума
Шрифт:
Хорошо, что я промолчала. Стоило взлететь, как супруг потащил меня к незаметной дверце, которая практически сливалась с обшивкой салона. Ну, это если особо не присматриваться. А за ней оказалась... спальня. Я просто обомлела. Пускай маленькая, но полноценная спальня. С кроватью, с небольшим туалетным столиком.
– Нравится?
– усмехнулся мужчина, плотно прикрывая за собой дверь.
– Волшебно, - поделилась я своими эмоциями.
– Там есть душ, - Волжанов указал на дверь.
И только тут до меня дошло, что спальня в небольшом самолете - это, по меньшей мере, странно. Неужели, Волжанов заказал самолет с такими сомнительными удобствами только для того, чтобы я могла
Да, я даже интерьер как следует рассмотреть не успела, а мужчина уже развернул меня лицом к себе и притянул для поцелуя.
– Я соскучился.
Антон попытался меня поцеловать, вернее он целовал, а я пыталась оттолкнуть от себя настойчивого любимого. Я уже хорошо знала реакции собственного тела на этого мужчину. Если не прекратить ласки сейчас, то через несколько минут уже буду раздетой извиваться на кровати. А меня как-то мало прельщала возможность ознакомить приближенных Волжанова со своими страстными стонами и криками. Я прекрасно помнила, что у оборотней очень чуткий слух.
– Ада, что ты делаешь?
– выдал мужчина. А прозвучало это так по-детски обиженно. Пытаться целовать он перестал, но его руки по-прежнему активно шалили.
– Нет, - решительно произнесла я и попыталась освободиться от чересчур игривых конечностей.
– Почему?
– меня приобняли за талию и легко подняли на уровень глаз мужчины. Уж не знаю, что хотел увидеть Волжанов, но я была возмущена таким произволом.
– Я не готова заниматься публичным сексом!
– возмущенно произнесла.
Похоже, такой ответ оказался весьма неожиданным для мужчины, потому что его руки резко перестали меня держать. Если бы неудивительная ловкость, прежде несвойственная мне, оказалась бы лежащей на полу. Правда, мысль о чуждых реакциях моего тела опять не задержалась в моем сознании.
– Я не понимаю, - растерянно прошептал мужчина.
– Значит, секс на пляже, где любой желающий мог нас увидеть, ее не смущал. А занятие любовью в закрытом помещении - это публичный секс? Ада, что за черт?
– Так тех людей я не знаю, а этих, как понимаю, мне придется видеть чуть ли не каждый день, - пояснила я свой отказ. Конечно, уже слышала от Волжанова рассуждения о вольных нравах среди оборотней, но я - человек. И как после предполагаемого разврата смотреть им в лицо, тоже не понимала. Кажется, я покраснела, когда представила себе эту сцену.
– Женская логика во всей красе, - сообщил мужчина, усмехаясь, но окончательно сдаваясь и отступая на шаг.
– Спасибо, - одними губами прошептала я, отправляясь в сторону предполагаемого душа. Все-таки морская вода требует тщательного омовения с мылом.
За время перелета ничего примечательного не произошло, большую часть я провела в одиночестве в спальне. Как не старалась, поспать мне толком не удалось. Стоило принять душ, переодеться и выйти из спальни, как Волжанов наконец додумался познакомиться меня со своими людьми. Те отнеслись ко мне весьма доброжелательно, но уже не рассматривали столь заинтересованно. Не знаю, что сказал или сделал альфа, но его соклановцы старательно отводили глаза, когда я на кого-то из них смотрела. Я много раз бесцельно ходила туда-сюда, не зная, чем себя занять и не найдя для себя удобного места. Каждый раз при моем приближении тихие, но ожесточенные споры стихали и мужчины начинали рассказывать анекдоты или о чем-то мило ворковать, как средневековые дамы за вышиванием. Странным было другое, я слышала этот шепот, но естественно не могла разобрать его смысла. В тот момент мне это просто показалось необычным. Но за время перелета я много
– Антон, - неуверенно начала я, - мне кажется, я стала более ловкой, да и зрение и слух улучшились.
– Чему ты удивляешься?
– мужчина находился в своем кабинете. За время его отсутствия в коем появилась целая кипа неразобранных бумаг. Вот и сейчас он сидел, уткнувшись в какой-то документ, явно изучая оный. Причем, когда я вломилась в кабинет без стука и пристроилась напротив него, оборотень наградил меня лишь быстрым взглядом.
По возвращении домой альфа почти сразу закрылся в кабинете. После моего отказа в самолете Волжанов со мной почти не разговаривал, не делал попыток поцеловать, не сажал привычно к себе на колени. Ничего. Никакой близости. Лишь минимальный телесный контакт и необходимое вежливое общение. Непривычно, но мне так было спокойнее. Правда, была уверена, что как только окажемся дома у Волжанова, он сразу накинется на меня. Но этого не произошло. Решила, что Антон обиделся. Честное слово, ведет себя словно маленький мальчик, а ведь уже разменял четвертый десяток. Это мне простительно вести себя, как ребенок. Не ему. В конце концов он владелец компании, альфа... от его решений зависит множество людей и оборотней. Поэтому резонно предположила, что извиняться мне незачем. Сам себе навыдумывал проблем, вот пусть сам их и решает.
– Как чему?
– возмутилась я.
– Это ненормально!
– Как раз нормально, - Волжанов поднялся с рабочего места, обогнул стол и развернул тяжеленое кресло вместе со мной градусов на девяносто. Казалось, что это не стоило ему никаких усилий. Сам мужчина опустился передо мной на корточки и взял за руки:
– Это нормально, - еще раз повторил он.
– Ты меняешься. Я, кажется, забыл тебе сказать, что после метки у человека происходит в организме некая реакция. Он становится более выносливым, сильным, ловким. Менее подвержен погодному влиянию. По идее, ты должна теперь меньше болеть, любимая. А слух, зрение и обоняние у тебя станут более чуткими. Не такими острыми и чувствительными, как у настоящего оборотня, но и не такими ограниченными, как у обычного человека.
Неизвестное всегда страшит. Я хотела испугаться, но не успела, так как мужчина продолжил:
– Ничего страшного не происходит, это лишь необходимые изменения и пойдут тебе лишь на пользу, - его голос стал намного тише.
– Пойдут на пользу нам обоим. Ты не представляешь, сокровище мое, как мне тяжело сдерживаться рядом с тобой.
Не наступивший страх резко сменила волна возмущения. Я действительно не представляла. Как-то не похож мой мужчина на того, кто слишком себя сдерживал. Ну да, уступил мне пару раз, перестав домогаться в неподходящих для этого местах. Но это нормальный компромисс для пары, из-за которого Волжанов похоже решил причислить себя к великомученикам.
Видимо, явный скептицизм на моем лице не остался незамеченным, потому что альфа пустился в пространственные пояснения:
– Мне действительно приходится себя сдерживать и ограничивать во всем, не только в сексе, - не смогла сдержать нервный смешок. А Антон только недовольно скривился.
– Ада, пойми, оборотень - это прежде всего животная сущность, человеческая вторична. Я пытаюсь быть с тобой именно человеком. Мне очень сложно контролировать каждый свой поступок, чуть ли не каждый свой вздох. Я слишком люблю тебя и дорожу твоим душевным спокойствием, чтобы расстраивать хоть чем-то.