Я – другой! - 3
Шрифт:
Стремясь пробить барьер в своей памяти, он изо всех врезал кулаком в безликий прямоугольник, оставшийся от картины. Пробив вспененный пластик насквозь, Харон застыл. Образ его жены так и остался серым размытым пятном.
Бесцельно побродив по дому еще какое-то время, Харон вышел на улицу через парадный вход. Брошенные автомобили, запущенные заросшие лужайки, облупившиеся фасады коттеджей. Когда-то дома здесь были образцово-показательными семейными гнездышками. Когда-то в них жили люди. Харон, поднапрягся и вспомнил имена соседей. Что же выгнало их отсюда?
Его взгляд упал на ступеньку перед калиткой. Левый ее край был сколот сильным ударом. Харон наклонился и провел пальцами по разбитой каменой плите. Приложил
Как одному из самых успешных сотрудников полиции, Шоджи имплантировали высокоуровневые моды одному из первых. Тогда он чувствовал суперменом. Для проведения силовых акций, ему не нужен был спецназ, а его тело стало точнейшей криминалистической лабораторией. Отпечатки пальцев, образцы крови и ДНК он получал и анализировал лишь одним прикосновением. Ментальные импланты позволяли ему получать мгновенный доступ к любой картотеке или базе данных. Трепещи преступность, торжествуй закон!
Только вот закон начал понемногу меняться. Получившие моды люди стали упиваться своим могуществом. Их все меньше и меньше сдерживали моральные и этические нормы, принятые в обществе. Вырвать с мясом сейфовую дверь в банке? Да пожалуйста! Получить тридцать пуль от полиции и при этом бежать сломя голову перепрыгивая с крыши на крышу? Да легко! По какой-то нелепой случайности или по зловредному умыслу кроме Шоджи моды в полиции установили единицам. Обычные копы оказались не в состоянии противостоять беспределу, творимому импами. А Шоджи сбивался с ног, стараясь быть везде и сразу, раскрывая старые преступления и не давая совершиться новым. Он как мог, защищал старый закон.
И не смог защитить свою жену. Отморозки напали на нее прямо перед калиткой их дома. Выстрелили в затылок и «изъяли» недавно установленное «сердце» семьдесят шестого уровня. Норико установила его ради манипуляторной системы, позволявшей ее золотым рукам дизайнера работать с точностью станка с числовым управлением. На который грабители не позарились — инструмент, позволявший создавать уникальные шедевры, оказался никому не нужен в новом жестоком мире.
Шоджи похоронил жену и нашел шайку из трех человек, убивших Норико. Он втоптал кровавые ошметки, оставшиеся от их тел, в асфальт. И на этом не остановился. В его помутившемся от горя рассудке все статьи уголовного кодекса слились в одну. Зло должно быть наказано. Свой полицейский значок он положил в гроб Норико. Он перестал быть копом, он стал Судьей, выносившим и тут же приводившим в исполнение приговоры.
Забирая у уничтоженных им преступников моды, он либо устанавливал их себе, либо продавал и обменивал их на все более мощное оружие. Число убитых им уже шло на сотни, но Шоджи не чувствовал никакого удовлетворения. Он стал бешеным псом, который хочет покусать весь мир.
Глава 36
— Да ну хорош уже! Шутка затянулась! — негодовал Гвоздь, пряча за спину стакан с апельсиновым соком.
— А что? Наш великий и могучий гемп наконец-то напился? — Ласка и там пыталась достать стакан горлышком бутылки с текилой.
— Я не пил!
— А чем ты занимался? — не сдавалась девушка.
— Думал! — прижимая стакан к нижней стороне столешницы, отбивался Гвоздь.
— Ну хватит! Что вы как дети малые! — не выдержал Рома. Из его уст это звучало смешно, учитывая, что среди собравшихся за столом в закрытом трактире, он был самым юным.
— И что выдумал? — наседала Ласка. Деятельную натуру девушки продолжительный запой Гвоздева раздражал сильнее остальных его товарищей. Ждать, пока он придет в себя она не стала. Наслушавшись баек от одного из местных пьянчужек, она устроила целую экспедицию за тайным кладом, доверху набитым золотом инков. Правда клад оказался заброшенным колодцем, в который девушка провалилась. Просидев под землей пару часов и познакомившись поближе с мексиканской фауной в виде пауков и змей, она дико разозлилась. Причем разозлилась именно на Гвоздя.
— Я анализировал наши прошлые ошибки и выявлял слабости противника.
— Да?! — удивилась Ласка и на мгновение потеряла концентрацию.
Гвоздь этимм воспользовался и залпом выпил содержимое стакана. Месть за потерянное золото инков Ласка выбрала своеобразную, подливая Гвоздю текилу в питье и даже еду. Пабло на проделки девушки глядел с нескрываемой завистью. После того как Гвоздь рассказал ему истинную цель побега его гоп-компании в Мексику, Пабло испытывал непреодолимое желание напиться и забыться. Навсегда. Одно дело помогать скрываться нелегальным производителям мути. Очень рискованно, но и очень прибыльно. В силу своей профессии к риску мексиканец привык. Но совсем другое узнать, что на Землю вторглись инопланетяне и единственный оставшийся оплот цивилизации — Люмины, носятся у них на побегушках. Когда Пабло узнал о геноциде, который криссы совершили на Надежде, отбирать бутылку у него пришлось силой. Сейчас же, обычно чрезмерно жизнерадостный мексиканец сидел с пришибленным видом, видимо высчитывая, сколько ему осталось жить и составляя в уме пункты завещания.
— Мы не подумали вот о чем, — Гвоздь старательно делал вид, что не замечает подавленного состояния мексиканца, — когда Люмины выходят со своего Острова в наш мир, их лишают памяти и они не помнят, что их кодла окопалась на Мадагаскаре.
— Какое исключительно важное тайное знание! — кривлялась Ласка.
Мефодий с майором тоже присутствовали на судьбоносном собрании, но активно в обсуждение пока не лезли.
— Нам то что, мы знаем, что они разместились на Мадагаскаре. Толку-то? Нас наголову разгромили, а кто его знает, какие силы сосредоточили на Острове Люмины? Куда нам к ним соваться?!
— Вот! Именно! Мы еще до штурма можем существенно эти силы проредить!
— Атака с воздуха? Ракетные удары? Вирус туда зашлем? — оживился майор.
— Круче! Гораздо круче! Мы их выманим.
— Как? — не понял плана Гвоздева майор.
— И зачем? Разбегутся как крысы по всей Земле, потом лови их, — не оценила идею Гвоздя Ласка.
— Да в том весь смысл! Я удивляюсь, как мы раньше до этого не додумались. Хотели в лоб взять, чтобы с боями и парадами. А надо было похитрее извернуться. Глядите, устраиваем какую-нибудь бучу…
— Здесь? — упавшим голосом поинтересовался мексиканец, размышляя о том, как бы вежливо послать куда подальше и Гвоздева и его затею.
— Вообще! Везде! Глобальную заварушку! Мировую революцию!
— А это не перебор? — захлопала глазами Ласка, — мы же не потянем.
После побоища устроенного им Арбитрами, в строю под началом Гвоздева оставалось чуть больше полусотни человек. Надеяться с такой с горсткой людей запалить костер мировой революции мог только очень наивный человек. Ну или индивидуум, который пил не просыхая последние две недели и словил манию величия вместе с белочкой. У остальных участников совещания выражения лиц были тоже довольно кислыми. Открытый масштабный мятеж против Люминов продлился бы день. Ну максимум два.