Я – другой, ч.2
Шрифт:
— Сам приговорил, сам и приведу в исполнение, — произнес задыхающийся от злости генерал.
— В сердце стреляй, придурок! Оставь мой светлый лик для потомков незапятнанным! — Гвоздев понимал, что выстрел в голову для него будет фатальным. А вот сердечко-то усиленная регенерация подлатает.
Генерал перевел прицел на грудь Гвоздя, тот зажмурился, приготовившись получить порцию свинца. Раздалась лупящая по ушам в тесной землянке очередь из чего-то крупнокалиберного. Гвоздь приоткрыл один глаз. Отброшенный на стенку генерал, с крайне изумленным лицом, сползал на пол. Его грудь была перечеркнута цепочкой пулевых отверстий. Гвоздев принюхался,
— Статья 2 Дисциплинарного Устава. Неповиновение. Наказывается смертной казнью или лишением свободы до десяти лет. Статья три. Неисполнение приказа. В боевой обстановке наказывается смертной казнью, — Чорный Воин из тела Васьки выстреливал статьями и пунктами быстрее, чем его ручной пулемет метал пули.
Боевая удаль у офицеров потихоньку испарялась. Их бывший начальник натворил дел на три расстрела, два повешенья и одно колесование. Да и бестолковая война не пойми за какие идеалы была у всех уже в печенках. А тут подвернулся реальный шанс ее наконец-то закончить.
— Надо что-то решать, — первым сориентировался особист.
— Хватит вам, мужики, на болотах сидеть. Есть у меня одна идейка, которую я вам хочу преподнести как главком, — Гвоздев широко улыбнулся.
Из болота торчала только корма «Горыныча». Тяжелой техники у диверсионного батальона не было, поэтому танк вытаскивали всем миром, используя ручные лебедки и полиспасты. И то, если бы не мышечные усиления бойцов, вызволить «Горыныча» вряд ли бы получилось. А так в тросы впряглись бойцы, мощь каждого из которых можно было оценить в одну буйволиную силу. Трясина посопротивлялась для вида, потом разочаровано чавкнула и отдала добычу. Очистив люк от грязи, в боевую машину залезла Ласка. Через пару секунд двигатель «Горыныча» заворчал и запустился. Ласка из люка высунула руку с поднятым вверх большим пальцем — с танком все в порядке.
Они с Ромой с Гвоздевым разговаривать не сразу начали. Дулись балбесы. Им-то казалось, что предводитель отряда их в плену бросил и убежал по каким-то своим делам. Но Гвоздь эти заблуждения мигом развеял, поведав историю о своем походе ради их свободы. Большую часть дороги до родной базы занял этот рассказ, в котором фигурировали полчища агрессивных роботов-охранников, которых герой рвал голыми руками на части. Сошедший с ума могучий Искин, выстраивающий на пути героя хитроумные и коварные ловушки. Толпы оживших скелетов…
— Чего?! — на этом моменте очнулся Рома, — какие еще к чертовой бабушке скелеты?!
— Как какие? — мозг Гвоздева лихорадочно придумывал выход из угла, в который он сам себя загнал благодаря слишком буйной фантазии, — военные в бункере были поражены сверхсекретным вирусом, поэтому оставались живыми даже после смерти!
— Жуууть! — глаза Ромы чуть не вывалились от удивления, а вот с места девушки раздалось недоверчивое фырканье.
— И как ты с ними справился? — Рома нервозно начал грызть ноготь большого пальца.
Вот правда! Как? Особым специалистом в уничтожении нежити Гвоздев не был, и придумать влет какую-нибудь
— Эээ… — многозначительно изрек он, но тут его спасла Ласка.
— Эй, истребитель оживших мертвецов, мы прибыли. Кстати, нас сам Шершень встречать вышел.
Глупости о пораженных вирусом скелетах моментально вылетели из головы Гвоздева. Намечалась куда более серьезная головная боль.
Майор-особист стоял напротив Шершня. Чистый напротив импа. Ненависть друг к другу у них была прописана в подкорке или даже глубже — на генном уровне. Формально они оба были вроде как подчиненными Гвоздева, но у одного был под рукой потрепанный батальон, состоявший из озверевших на болотах ветеранов. У другого — личная гвардия, звено штурмовиков и тяжелые мехи. В идее Гвоздева по размещению болотных вояк на базе, ненависть между импами и Чистыми была самым деликатным моментом.
— Так, бурение друг друга глазами закончили. Закончили, я сказал, — с нажимом и сталью в голосе произнес Гвоздь.
— Он же… мутант, — презрительно выплюнул Максим.
Платиновые Черепа за креслом Шершня схватились за оружие. Слово «мутант» в отношении Владетеля звучало особо оскорбительно. Диверсанты майора тоже зашевелились.
— Слышь ты, образец чистоты и непорочности, — повернулся Гвоздев к Максиму, — если твою кровь через ситечко пропустить, знаешь, сколько там дерьма останется? Всякие кузнечики, саламандры, пауки и аллигаторы. Если уж рассуждать логично, то в Шершне человеческого больше, чем в нас с тобой. Так что давайте перестанем делить себя на чистых, грязных и плохо помытых. Не Шершень причина всех твоих бед.
— А кто? — майора все еще грызли сомнения.
— Есть тут одни ребята, которым надо намылить шею. Пойдем на базу, там я вам диспозицию объясню поподробнее, — произнес Гвоздев и, не дожидаясь реакции, направился к входу в пещеру.
За ним потянулись Ласка и инженер. Потом и Шершень. А потом и особист, со своими перемазанными в грязи бойцами. Последующие пару дней прошли под созвездием взаимной ненависти и нетерпимости. Гвоздь еле успевал разнимать драки и гасить конфликты. Майор и Шершень ему вроде как в наведении порядка и дисциплины должны были помогать, но за ними самими приходилось следить вполглаза, чтобы они друг другу в глотку не вцепились.
Наутро третьего дня, с трудом оторвав голову от подушки и твердо решив, что сегодня он даст поубивать себя всем желающим, Гвоздь вышел из своего «генеральского» кубрика и прислушался. Вроде нигде не стреляли. Никто не орал «слышь, ты чистый, я из тебя сейчас все дерьмо выбивать буду». Неужели за ночь, несмотря на усиленные патрули в жилой зоне чистые и импы все-таки умудрились друг друга перебить? А и черт с ними! Гвоздев поплелся в производственный комплекс, надеясь, что Рома в тотальном самоубийстве на базе сумел выжить. За Ласку душа не болела, эта хитрая бестия может выйти сухой даже из бурной речки.
Каково же было удивление Гвоздя, когда войдя в производственный цех, он обнаружил там инженера, Васю и Шершня увлеченных неторопливой и заумной беседой.
— Шер, привет! С твоими ребятами все хорошо? — осторожно поинтересовался Гвоздь у более вменяемого брата.
— Да, — немного удивился тот.
— А где они сейчас?
— С Максом, — ответил Шер, и Гвоздь сильно удивился.
Вроде еще вчера Шершень особиста иначе как помесью «крысы с жабой» не называл. Да и майор ему достойно отвечал «двухглавым орлом».