Я – другой. Книга 6. СПАС I
Шрифт:
– Что – «нестандартное»? – заволновался Мирко.
Говорить ему, что несколько минут назад я бредил наяву, не стал. Надо сначала выяснить, что же случилось на самом деле. Забарахлили фильтры скафандра и я надышался какой-то дрянью?
– Я нашел андроидов. Синтетов. Они… разорваны на части.
– Кем?! И как?!
– Понятия не имею, зато у нас появился шанс спасти людей. Я возвращаюсь к «Рубину».
– Я спускаюсь к тебе…
– Нет! Оставайся на орбите для подстраховки! – Какая бы дичь на Весте ни творилась, мне будет спокойнее,
Глава 2
Код доступа передавался напрямую из моего шейного импланта связи на панель управления люком «Рубина-16» – барабанить по клавиатуре, набирая код, не пришлось. Ну по крайней мере в идеале это так должно происходить. На деле же ответом мне был красный сигнал на мониторе и сообщение, что код не принят. Об этом я уведомил Мирко.
– Есть два варианта, – отозвался он с орбиты, – либо помехи от кометы испортили переданный код, либо… эти придурки его перепутали. Сейчас свяжусь с ними.
Удивительно, но факт – чем мощнее корпорация и чем больше в ней сотрудников, тем более пышным цветом в ней расцветает бардак! Нам действительно не те коды передали! Но со второй попытки предоставили-таки верный вариант.
Система приняла код, панель высветилась зеленым, люк, чуть уйдя в корпус, сдвинулся в сторону. Наружу вырвалось небольшое облачко воздуха. Хорошо, значит, шлюз функционирует и давление внутри корабля есть. Наружная створка закрылась, в шлюз начал поступать воздух, но я не торопился снимать шлем: мало ли какая зараза могла витать в воздухе.
Энергосистема корабля также функционировала нормально. По крайней мере, когда открылся внутренний люк, я оказался в освещенном переходе.
Пухлая белая синтеткань затягивала как стены, так и пол коридора. Мне стало неловко за свои заляпанные пылью ботинки, следов на белоснежном покрытии я оставлю массу. Но оказалось, что конструкторы предусмотрели и эту мелочь. В шлюзе возник миниатюрный торнадо, потоки воздуха сметали пыль со скафандра и втягивались в отверстия возле пола.
– Ну к-к-как там? – пробился через помехи голос Мирко.
– Красиво. Дорого. Богато. Я сниму на видео, нам такой же интерьер соорудить надо, – сказал я и прикусил язык. Это мой последний рейс на «Ржавом Ангеле», не стоит на эту тему дразнить Мирко.
– Я не пр-р-ро это. Что внутри?
– Всё пучком, видимых повреждений нет. Кровавых разводов на полу тоже. Иду в рубку.
Дизайн центра управления сделал бы честь холлу на вилле какого-нибудь миллионера. Анатомические кресла, способные идеально подстроиться под каждый миллиметр тела, пульты, сверкающие хромом, без единого пятнышка. Но чего-то здесь явно не хватало. А, точно – экипажа! Рубка была пуста! Можно было побегать по кораблю с криками «Ау!» и «Есть кто дома?». Однако у меня был вариант получше. И коды доступа в импланте.
Системы
– Мирко, я их нашел.
– И где они гуляют?
– В медотсеке, видимо, решили устроить собрание. Иду туда. – Вылезать из мегаудобного кресла не хотелось, но долг требовал и звал.
– Даня.
– Что?
– Резак, Даня, резак.
– Думаешь, там меня поджидают космозомби?
– Просто держи его под рукой.
Медицинский отсек находился на одну палубу ниже. Это на «Ангеле» пришлось бы руками и ногами поработать, здесь же меня на нужную палубу доставил лифт. А проводила система ориентации, услужливо подмигивая огоньками на стенах. Перед дверью протоколы безопасности вдруг потребовали, чтобы я еще раз ввел коды доступа. Зачем? Я надеялся, что ответы найдутся за створками двери.
Рука сама собой непроизвольно легла на рукоять резака, который я заткнул за пояс. В космозомби я не верил. Зато и светящиеся и плюющиеся искрами кристаллы мне не каждый день попадались, так что береженого бог бережет.
Люк открылся, в отсеке загорелся свет. Досадно, но за дверью меня не поджидали ящеры или желтоволосые красотки с Венеры с бюстом пятого размера. Внутри вообще никого не было. Посередине отсека стояли в два ряда восемь матово-черных капсул с полупрозрачными серыми крышками. Еще одна деталь роскоши – у нас на «Ангеле» лечебно-диагностическая капсула была одна, да и то отставала от этих на пару поколений. Пациентов Мирко выхаживал по большей части руками, потому что стоимость подобной капсулы была заоблачной. Эффективность, впрочем, тоже – капсула, если поместить в нее пациента вовремя, могла и с того света его вернуть.
Пройдясь, я отыскал капсулу, в которой находился капитан «Рубина-16». Вот она, Лаура Гонзалес. Я не медик, но показания с медицинских мониторов считывать умею. Все они находились в пределах нормы. Интересен был и тот факт, что только в пяти капсулах находились люди, остальные три пустовали.
– Абсолютно здорова, – подтвердил мой диагноз Мирко после того, как я ему переслал медицинские данные, – просто спит. Сон медикаментозный, глубокий.
– Она сама себя усыпила?
– Или кто-то другой. Но в сон они погрузились намеренно.
– Зачем?
– Разбуди с-с-спящую крас-с-савицу да спроси.
Я оглядел капитана через крышку капсулы. Темные кудрявые волосы до плеч, бронзовый цвет кожи, подбородок широкий – детали через дымчатое стекло я рассмотреть не смог. Как и остальные члены экипажа, она была жива и невредима, но когда я прикоснулся к панели управления с намерением разбудить капитана и открыть капсулу, то система безопасности огорошила меня неожиданным сообщением: «Доступ к данному действию разрешен только руководству компании. Необходимый ранг – первый».