Я её забираю
Шрифт:
– Сумму, в которую Эмиль оценил его девчонку, ему сказали?
Георг молча кивнул, я же понял, что в голове у него бродят мысли, озвучивать которые он по каким-то причинам не торопится, и одним лишь взглядом велел продолжать.
– Думаю, с ним будут проблемы, Макс, – наконец коротко сказал он. – Скользкий тип и, судя по всему, непростой. Поддельный паспорт и права отменного качества. Всё, что пока нам удалось найти: пара штрафов за последний год. Паспорт засветился только несколько раз: казино, покупка билетов…
– И куда он летал?
– В Италию, – ответил Георг, ничуть меня этим не удивив. Значит, Италия. Я снова посмотрел в бумаги, пролистал, задумчиво поджав губы. Стоило поднять девчонку, приволочь её сюда и вытрясти из неё всё, что ей известно о собственном муже.
– Ты обратил внимание на чемодан девчонки? – бросив бумаги на стол, спросил я. – Явно не из дешёвых. И вещи на ней, судя по всему, дизайнерские.
Георг ответил мне понимающим взглядом. Да… Расспросить девчонку стоило. Только что-то подсказывало мне, что нихрена дельного она не скажет. Очередная избалованная дура, повёдшаяся на распушенный хвост обыкновенного дешёвого альфонса. Вопрос лишь в том, откуда у этого альфонса столь искусно подделанный паспорт и права? Либо девочка не так проста, как кажется на первый взгляд, либо не всё так однозначно с Иваном Лобачёвым.
– Сведения должны быть в самое кратчайшее время, – проговорил я, вставая. – В самое ближайшее, Георг.
Глава 5
Марика
– Мне нужно поговорить с Иваном! – увидев идущего навстречу Макса, решительно сказала я. – Где мой телефон? Я хочу позвонить ему.
Единственное, чем он удостоил меня – равнодушный, холодный взгляд, окончательно выведший меня из подобия шаткого равновесия, в коем я пребывала.
Окончательно пришла в себя я только спустя два дня – вчера вечером. Думала, что он хотя бы врача позовёт, но какой там! Бросил на кровать упаковку каких-то таблеток и приказал выпить разом все до единой, а после ушёл. Весь следующий день я провела в одиночестве. Сил выбраться из-под одеяла не было, и я понятия не имела, что делать, если мне вдруг станет хуже. Но самым отвратительным была неизвестность. Сколько мне предстоит пробыть тут? Сколько придётся ждать? В середине дня, кое-как поднявшись, я заметила у двери распотрошённый чемодан со своими вещами. Молния была закрыта лишь наполовину, вещи лежали как придётся. Ярость, охватившая меня, была столь сильной, что на какое-то время я перестала чувствовать вообще что-либо помимо неё. Это было так… Отвратительно! Стоило представить, как кто-то роется в моих вещах, трогает их своими лапами…
Не помня себя, я вышла из комнаты и метнулась в кухню, потом по лестнице на второй этаж, но запал быстро кончился. Опустившись где-то посередине на одну из ступенек, я запрокинула голову и прикрыла глаза. Судя по стоящей в доме тишине, он был пуст. Мне подумалось, что надо бы найти свой телефон, что я должна позвонить Ивану и расспросить его, но сил не осталось вовсе. Кое-как собравшись, я вернулась к себе и повалилась на постель. Мерзавец…
– Мне нужно поговорить с Иваном! – повторила, схватив Макса за руку. Ни минувшим вечером, ни этим утром я его не видела, иначе непременно потребовала бы телефон раньше. Если он думает, что я буду сидеть и ждать… – Я хочу поговорить с мужем! – дёрнула, когда он попытался стряхнуть мою руку.
– Пошла к себе! – процедил он, резанув тяжёлым, раздражённым взглядом. – Чтобы я тебя сегодня не видел!
– Не разговаривай со мной так! – я не отступила. Напротив, сжала его руку сильнее. Эти два дня ясно дали понять, что дела ему до меня нет и случись что…
– Я буду разговаривать с тобой так, как посчитаю нужным, – отрезал он, перехватил моё запястье и, стиснув до боли, грубо оттолкнул меня.
Снова пошёл к лестнице, однако отступать я не собиралась. Взял меня в качестве залога? Отлично! Только я не побрякушка, что будет просто так лежать в шкатулке и ждать, когда же её выкупят.
– Дай мне мой телефон! – преградила Максу дорогу. – Я хочу знать, когда мой муж меня заберёт!
Смерив меня пренебрежительным взглядом, он, не отвечая, стал подниматься по лестнице. В каждом его движении чувствовалось напряжённое раздражение, вот только сама я была раздражена ничуть не меньше. Я не его собственность! Вспомнился перевёрнутый вверх дном чемодан, распотрошённые вещи. Ни один мужчина не смотрел на меня с таким презрением, ни один так не унижал, ни один не позволял себе подобного, а этот… Да плевать мне на все его казино! Пусть хоть с десяток у него их будет!
Взлетев по ступенькам, я дёрнула его за руку, разворачивая к себе.
– Я попросила тебя дать мне телефон! – воскликнула я. – Это так трудно?! Или ты решил показать, что главный?! Мне надоело…
– Мне тоже надоело! – пальцы его сжались на моём запястье. Он глянул так, что кровь мгновенно похолодела. Чёрные глаза… Он походил на демона, незримо проникающего в самую глубину, самую сущность и вытягивающего душу. Пальцы его с каждым мигом сжимались всё сильнее, во взгляде разгоралось не просто раздражение – ярость. Схватив меня за волосы, он процедил мне прямо в лицо:
– Твой муж решил кинуть меня, девочка. И тебя заодно. Так что будешь отрабатывать за него, – пальцы сжались так крепко, что я вскрикнула от боли, но он и не собирался меня отпускать. Я ощущала его близость, исходящую от него силу, и понимала, что теперь мне действительно страшно. Отрабатывать?! Что это значит?! Иван…
– Ты врёшь, – прошептала я, понимая, что голос звучит жалко. Уголок его рта дёрнулся в презрительной усмешке, огонь в глазах вспыхнул в последний раз и потух. Я смотрела ему в лицо и понимала, что с каждой секундой молчания меня всё сильнее охватывает паника.
– Я не буду… – качнула головой и тихо застонала – он всё ещё держал меня за волосы. Рука, что он сжимал, начинала неметь, ноги подкашивались. – Я не…
– Ты правильно сказала, – прочеканил он. – Я тут главный. Поэтому, что ты будешь, а что нет – решать мне. Как тебе говорить и как одеваться, с этого дня тоже решаю я.
Он снова умолк, пристально глядя мне в лицо, недобро усмехнулся и толкнул на перила лестницы.
– А теперь пошла к себе! Через пять минут я зайду за тобой.
Договорив, он отправился наверх, я же так и стояла, оперевшись о перила. Сердце стучало где-то в животе, ноги едва держали. Макс уже дошёл до верхней ступени, когда я в отчаяние крикнула:
– Макс! – вновь было попыталась догнать, но он так посмотрел на меня, что я застыла на месте. Дыхание вырывалось из груди рвано, судорожно, пальцы подрагивали. – Дай я сама… Я поговорю с ним, я…
– Ты слышала, что я сказал? – всё тот же взгляд – чернота, окутывающая душу. – Ещё одно слово и будет хуже, поверь.
Растерянная, не понимающая, что происходит, я вернулась к себе. Посмотрела на чемодан, обвела взглядом комнату и заметалась по ней, словно загнанная. Я должна была поговорить с Иваном. Должна была! А потом… Позвонить маме? Попросить её о помощи?