Я - Его Вариант Адаптации

Волкодав Пётр Владимирович

Мысли о возможном падении и смерти он откинул, как учили в школе выживания. Там это называлось самовнушением; присел рядом с черепом на дорогу, как учили дома: — Ну что-ж, прощай брат, с тобой мы конечно же не встретимся, но я вернусь сюда и предам тебя земле, или как там называют эту планету. Я, как первооткрыватель назвал её именем моей Аннет!

Больше ничего не останавливало и сдерживало в этом пустынном и безлюдном месте. Егор уверенно тронулся к месту подъёма, но вдруг остановился и снова вернулся. Он вынул из шорт меч и старательно выцарапал на камне следующую надпись:

"Эту планету я назвал Аннетта".

Улыбнулся, как мог черепу. Влево. Вот так. Подтянулся и нащупал опорой ногу. Держит. Вниз старался не смотреть и не к чему. Только вперёд! Хоть и плохенькая подготовка в школе, но она пригодилась. Он старался, как учили, основную тяжесть тела переносить на ноги. Сначала ноги предательски подрагивали, но скоро перестали. Весь мир сконцентрировался на подъёме и перестал существовать, кроме гладкой поверхности скалы с трещинами и маленькими, но достаточными для зацепления

пальцами выступами. К удивлению увлёкся подъёмом, что не слышал необычных звуков внизу и уж более не смотрел туда. Мысленно подбодрил себя. И, действительно подниматься было легче, чем он предполагал. Наука взяла верх над чувствами. Эмпирика расчётов о силе тяготения приблизительная не подвела. Шаткий мостик Надежды через пропасть сомнений и страха на глазах трансформировался. На время Егор позабыл о всепоглощающей жажде… Да, сила тяготения на "Аннете" оказалась меньше, чем на родной Земле и именно это определяло сравнительную лёгкость восхождения, позволяло подтягиваться на пучках пальцев, чего на земле он не смог бы. Поднявшись метров на десять, Егор остановился на скальной полочке, вполне достаточной для краткого отдыха и алгоритма прохождения следующего отрезка. Вот там и находилось то место, что смущало и вызывало массу сомнений. Через метров двадцать — нависший полуметровый карниз. Что находится над ним?.. Да и предшествующий карнизу, трёхметровый участок, почти гладкий, без видимых зацепок и мест для распорок. Придётся пользоваться только силой рук, а это плохо. Перед самим карнизом мышцы предплечья нальются свинцом, и пальцы потеряют цепкость. Егор снова просмотрел и проанализировал все возможные варианты подъёма и остановился на первом, тем самым, что был принят им в жерле пещеры: в лоб и не останавливаться. Остановка — верная смерть. Только движение! К предстоящему подъёму Егор отнёсся как к многоуровневому математическому заданию или, задаче, к которой нужно отнестись со всей ответственностью и серьёзностью учёного. Решить это сейчас теоретически — половина, а потом только вперёд! и, не останавливаться. Хаотическая мозаика наконец сложилась в стройную систему, когда он нашёл искомое и радостно вскрикнул: в метре от карниза в скале проходила косая трещина. Он придирчиво осмотрел, оценил и понял, что это то и есть верняк! Вовремя: опорная нога на полочке начала от напряжения наливаться свинцом, но он обрадовался, облегчённо вздохнул, включил без особых проблем самовнушение как учили в "школе", и задал себе программу на подъём. "Самый главный ваш враг — страх" — машинально повторял он фразу Пьера. "Вперёд"! Набрал полные лёгкие воздуха, выкрикнул какую-то несуразицу… Мир сузился до этого короткого отрезка и перестал как таковой существовать. Ничего и никого больше не существовало, исчезли и звуки. Егор подтянулся, выбросил в расщелину ногу и лишь фиксируя рельеф, побежал на верх, ускоряясь с каждым движением.

***

Сегодня большой праздник. Тор-ал — вождь народа охотников — тор-а, привёл своё племя к священной скале богов к высоким горам, уходящих в небеса жизни, где всегда лежит снег. Так поступали все предки-вожди до него и так поступает он. В один и тот же день года, когда расцветает цветок атуари. К священной горе богов он принёс дары богам: тушу убитого сегодня гури и шкуру саблезубого — царя всех зверей.

На охоту за хищником вышли лучшие мужчины племени. И, хотя зверь, в ярости убил двоих охотников и ранил одного, Тор-Ал и его народ были довольны результатом охоты. Убить саблезубого — подвиг и добрый знак и расположение верховного бога моря — Тона.

Тор-ал вознёс над собой руки. Женщины опустились на колени, а охотники издали воинственный клич. Двое охотников возложили тушу гури на поленицу у подножия скалы, а шкуру саблезубого на выступающую на уровне груди скальную полку. Когда боги примут жертву огнём, шкура саблезубого очистится и займёт достойное место. Вот тогда её можно выгодно обменять на железные ножи и наконечники копий.

Две женщины подвели девственницу — темноволосую стройную девушку. В руках у Арты, — дочери Тор-ала, — глиняный ритуальный горшок. Девушка опустилась на колено и склонила голову по обычаю предков. Вождь племени с достоинством принял священный сосуд и осторожно высыпал содержимое на священный, кубической формы чёрный камень. Тлеющие угольки священного дерева "какраок" заалели. Вспыхнули и заплясали огоньки. Тор-ал торжественно поднёс к уголькам сухую палку.

— Боги приняли наш дар! — торжественно вскричал вождь. — Моё племя, сегодня великий день богов. Я — вождь и отец принесу жертву богам. — Тор-а запнулся и посмотрел на дочь. Девушка, не поднимала головы. У вождя вдруг перехватило дыхание. Его плоть и кровь должна принести себя в жертву богам Про себя он давно решил: — он не убьёт свою дочь — самую красивую в племени девушку, похожую на покойную жену. Тор-ал засопел и поманил к себе шамана.

Узколицый жрец народа тор-а, поправил платье, распрямился и, выгнув грудь колесом, важно проследовал к священному месту. У отшлифованного камня кубической формы, вознёс руки и запел:

— О боги! Мы приносим вам жертву, боги спустившимся с неба. Пусть кровь девственницы окропит саблезубого. Так сказали боги. Пусть будет так. — Шаман склонился, а потом упал на камни.

Тор-ал был вне себя от ярости, но не подал виду. Он давно понял замысел Узколицего: принести в жертву его дочь-красавицу заодно возвеличить себя и своего чахоточного сына и заодно нанести удар. Ему — вождю народа тор-а. Этому не бывать! И Узколицего и его сына, Тор-ал ненавидел, но поделать ничего не мог. Уж очень верили в богов его соплеменники. Верил и он, но предать единственную дочь смерти, не поднималась рука. Оставалась

надежда на божественный знак свыше и случай или провидение. Если знака свыше не будет… Тор-ал в отчаянии потряс руками: — О боги! Наши родители, сошедшие с неба! Я — вождь народа тор-а не противлюсь жертве, но прошу вас… прошу, — вознёс он голову к небесам. — Подайте мне знак или возьмите в жёны мою дочь. Я не принесу свою дочь в жертву. По закону я могу уйти из племени, забрав свою единственную дочь. О боги — вскричал Тор-ал во всю мощь, — скажите, скажите своё слово!

Соплеменники сочувственно и подавленно молчали. Ещё бы! Арту мечтали заполучить в жены не только созревшие тор-ане, но и вожди соседних племён.

Тор-ал перехватил злорадную ухмылку шамана. Узколицый был уверен и нагл в своём притязании. Во время охоты на саблезубого, Узколицый исполнил ритуальный танец богам. И назвал жертву. К искренному удивлению соплеменников, да и самого вождя избранной жертвой оказалась дочь Тор-Ала. Если бы не охота и не праздник богов, узколицый отправился мгновенно к богам на небо вместе со своим сыном. Он предательски воспользовался отсутствием вождя на охоте на саблезубого и произнес роковые слова тор-анам, а ведь ещё вчера они дружески беседовали с узколицым об охоте. Хитрец, он провёл Тор-а и усыпил бдительность добрым расположением духа и поклонами. Утром, когда они отправились на охоту, Тор-ал был спокоен, тем более что вчера на совете племени он высказал мысль о том, что принесение в жертву девушек нужно исключить из ритуала. Его поддержали, но Узколицый коварно обманул. О предстоящей жертве шептались во всём племени, но никто не рискнул выступить в защиту. Как тор-анцы не чтили богов, но никто из них не желал, чтобы на месте священной жертвы оказалась его дочь. А дочери племени были красивы как быстроногие гури и стройны. Этим пользовались не раз вожди. Они отдавали замуж за иноплеменников и тем самым заключали пусть шаткий, но мир. Вчера на Совете решение об отмене принесения жертвы обговорили, но окончательное действо с сопутствующей письменной просьбой к господу Скею, оставили на следующий день после охоты. Тор- ал сделал всё необходимое для удачной охоты, но узколицый обманул… После танца у очага племени "у-ан", во время священной охоты, как рассказали вождю, шаман упал и начал извиваться червём. Изо рта у него шла пена и он вопил безостановочно и страшно. Одноплеменники испугались. Узколицый выплюнул изо рта кровь и закатил глаза. Это был дурной знак. Его подняли, но он не хотел говорить, а прятал лицо и стенал. Когда прошло вдоволь времени и охотники возвратились, шаман громко закричал: — Народ тор-а. я просил у богов не брать больше жертв, но боги осердились и чуть не убили меня. Я уговаривал их, но не смог. Они разъярились на меня и на весь народ тор-а. Они сказали, что требуют священной жертвы от племя тор-а… Их воля такова! — шаман снова заизвивался, имитируя боль. Вот тогда-то Тор-Ал почувствовал недоброе.

— Что тебе ответили боги. Говори узколицый.

— Они требуют последней жертвы, — шаман опустил голову. Боги требуют принести в жертву самую красивую из девушек, спалив её на огне. Их выбор упал на — племя на миг затихло. — Арту, — на одном дыхании выкрикнул шаман и свалился как подрубленное дерево. Тор-Ал побелел, но ничего не ответил. Он подошёл к бездвижному шаману, не подающему признаков жизни. По его знаку, двое охотников перевернули тело шамана. — Узколицый ушёл в мир духов. — сказал Тарака, молодой воин. Сын узколицего завыл по-бабьи и стал рвать на себе волосы, вознёсши руки к небесам взывал к богам. Тор-ал уже мысленно благодарил богов за смерть узколицего, но произошло невероятное: боги откликнулись. Из груди узколицего вырвался хрип, а потом он тяжело и прерывисто задышал и открыл глаза. Это было настоящим чудом и Тор-Ал понял, что теперь конец. Шамана приподняли и поставили на ноги. Узколицый, вращая мутными глазами и шатаясь, повторил имя дочери вождя. У Тор- Ала из под ног начала уходить почва, но он смог пересилить себя…

Теперь, у священного для племени камня, он чувствовал полное бессилие перед обстоятельствами, а ещё больше ярость. Дёрнулась рука, но он пересилил желание. Сломать тонкий череп Узколицего было чрезвычайно просто. Тор-ал уже слышал, как хрустят сокрушаемые им кости ненавистного шамана. Сегодня он сокрушит череп узколицего, что до него не удавалось ни одному из вождей племени. Всё бы просто, да убить ненавистного шамана и лгуна, противоречило закону его племени. Убийство у горы богов против закона племени, его племени. Он его убьёт потом, тихо задушит в пещере. И Узколицего и его сына, но что делать сейчас. Тор-Ал мысленно пересчитал своих сторонников и понял, что в меньшинстве: столь внушительным было воскрешение из мёртвых узколицего. Правда, надежда ещё была, но её как последнее средство, оставил на крайний и безвыходный случай. Он уйдёт из племени, забрав дочь. Охотники не посмеют воспрепятствовать, ибо Закон разрешает и помимо всего все знают его силу. Жалко, конечно своего племени, но что поделаешь: Арту он ни за что не отдаст в жертву никому, даже богам, в которых он верил всю жизнь. Раньше он мало задумывался над тем, что чувствуют родители жертв, но теперь всё было предельно ясно. Если боги требую жертв, то это не должен быть человек его народа!

Вождь потряс копьём и громко выкрикнул имя бога племени тор-а. Ответа не было. Тогда Тор-Ал повернулся к соплеменникам:

— Мой старший сын погиб, защищая вас! — закричал он, взорвав тишину, — А младшего забрала летающая лодка господа Скея, чтобы смирить богов моря.

— Это было, но ты не можешь отринуть волю богов, — взвизгнул узколицый.

— Если боги не подадут знак, я откажусь, — Тор-Ал грозно обвёл соплеменников. — Я откажусь от имени охотника тор-а и уйду с дочерью. По закону вы не можете приносить здесь, в священном месте, в жертву чужака.