Я ем города, морями запиваю
Шрифт:
Швейцар на входе в Дом архитектора своим пышным мундиром напоминал адмирала. Ривелино даже тормознул, глядя во все глаза на осанистого усача.
— Видал, — пошутил Данила. — Тебя сам командующий советским военно-морским флотом встречать вышел.
— Дани, но я ведь простой футболист? — не на шутку испугался бразилец. — Зачем? А, я понял, ты надо мной смеешься! — Ривелино заметил, что Мельник старательно давит смех и обидчиво поджал губы. — Ты злой! Я ведь почти поверил тебе.
— Пойдем, гроза морей, — Данила подтолкнул товарища к входу. — Число, поди, заждался.
— Численко —
— Восстанавливается после операции.
— Жаль, — огорчился новоявленный динамовец. — Интересно было бы сыграть с ним.
— Надеюсь, что еще все вместе сыграем, — пообещал Мельник, хотя в душе сомневался. Уж больно разительный контраст был между Численко до и после той злосчастной травмы. — Ладно, двинули, не будем заставлять его нас ждать.
Ресторан в Доме архитектора не выглядел как-то оригинально. Такое себе привычное заведение в традициях советской индустрии отдыха и развлечений. Круглые столики, накрытые скатертями, сверкающие приборы, тарелки, бокалы, накрахмаленные салфетки. Предупредительные официанты. В торце небольшого, но уютного зала, эстрада, на которой расположился какой-то музыкальный коллектив, а смазливая солистка задушевно мурлычет что-то в микрофон. Ничего так, вполне себе неплохо.
Численко нашелся за одним из столиков, что располагались сбоку на небольшом возвышении от основного зала. Игорь уже успел сделать предварительный заказ и теперь лениво потягивал сок из высокого стакана, беседуя о чем-то с человеком, чье лицо показалось Даниле знакомым.
— О, Малой, рулите сюда, — приветственно взмахнул рукой Игорь. — Падайте к нам.
— Ладно, рад был повидаться, бывай! — мужчина, с которым разговаривал Численко, легко поднялся, кивнул Даниле и бразильцу, и быстро ушел.
А Мельник стоял на месте, превратившись в соляной столп.
— Игорь, это же Высоцкий был, правда?
— Ну да, — пожал плечами Численко. — Володька. Он тут с какой-то компанией был — отмечали его возвращение в театр на Таганке. Его ведь в начале года в очередной раз по статье выперли — в пике вошел. А Любимов вчера разрешил ему снова вернуться в труппу. Нет, ты не подумай, он сам не пил — в завязке после больницы. Исключительно минералку употреблял.
— А что ж ты ему не предложил с нами посидеть? — заволновался Данила, лихорадочно крутя головой. Но знаменитый бард словно сквозь землю провалился. — Такой артист рядом был!
— Говорю же, в завязке он, — искренне удивился Игорь. — Зачем над человеком издеваться. Думаешь, легко сидеть за столом с друзьями и не пить?
Вот черт, надо же — мог познакомиться и даже пообщаться с легендой. И — на тебе, такой облом. Это ж, если подумать, хрустальная мечта любого попаданца. Эх! Мельник с досадой махнул рукой и сел за стол. К черту командирские башенки и промежуточный патрон.
— Число, наливай! Давай, за Победу.
Когда и с кем исчез по-английски Ривелино, Данила помнил смутно. Бразилец вообще-то сначала мирно потягивал себе хайбол, который сам же и сделал. Официант искренне недоумевал, когда смуглый брюнет через Мельника
Ривелино захотел танцевать и подкатил к каким-то девушкам, что сидели неподалеку. Присутствие кавалеров нахального бразильца ни капельки не смутило и вскоре он уже кружил в танце одну из дам. На взгляд Мельника объятия при этом были излишне тесными. Спутник девушки, судя, по всему, считал также, и потому вскоре пришлось идти на помощь темпераментному южноамериканцу. Драки, слава богу, не случилось — конфликт разрулил Численко, который, казалось, знал все и всех. Так что по итогу компании объединили свои столы, распили мировую, потом…потом Данила помнил отрывочно. Все-таки такие крепкие напитки были не для него.
В памяти твердо отложилось, что в какой-то момент он, затосковав, звонил Малявиной из холла ресторана. И, что характерно, Валентина приехала. И какое-то время они чудесно сидели вместе среди шумной компании, которая то и дело пополнялась новыми людьми, о чем-то разговаривали, шутили, смеялись, поднимали бокалы под разные тосты.
А потом как отрезало. Здесь помню — здесь не помню. И в своей квартире Данила проснулся наутро с разламывающейся от тяжкого похмелья головой, ощущением нагадившего в рот стада слонов и расфокусированным напрочь зрением. К тому же, убей бог, он совершенно не помнил, как добрался до дома.
Но, приложив немалые усилия для того, чтобы собраться, Мельник в итоге сумел кое-как подняться с тахты. Желудок сразу же взбунтовался и парень пусть и на подламывающихся ногах, но добрел по стеночке до ванной. Там пришлось совершить ряд не слишком приятных манипуляций, но в итоге, после контрастного душа, Данила немного ожил.
По крайней мере, на кухню Мельник уже вышел вполне уверенно. Поставил на плиту чайник и, распахнув холодильник, задумчиво принялся созерцать имевшиеся припасы, прикидывая, что соорудить в качестве легкого перекуса. Рассольчик бы, конечно, не помешал, но где взять этот целебный напиток? Сгонять к Численко, надеясь на его «профессионализм»? Вопрос на миллион долларов: а дома ли он?
Шорох в комнате заставил насторожиться. Данила замер, прислушался: в самом деле, не почудилось — в квартире был еще кто-то. Весь вопрос только в том, кто именно? Память категорически отказалась помогать. Несколько нервно Мельник взял со стола кухонный нож — на всякий пожарный — и осторожно пошел на разведку.
— Итический богомышь!
Из-под вороха смятого и перекрученного постельного белья виднелась блондинистая макушка. Вроде, женская. Данила вернулся на кухню, положил на место нож, а потом решительно двинулся знакомиться с гостьей. Интересно же, кого к нему занесло. То, что это не Малявина понятно — цвет волос не совпадает. Да и кое-какие, гм, части тела, что он успел разглядеть под сползшим одеялом, тоже принадлежали кому-то другому. Точнее, другой.