Я Гордый часть 7

Машуков Тимур

— Нечего мне доказывать, — отозвалась она, все так же тупо пялясь в одну точку. — Клятву я принесла, верной буду, а большего не требуйте.

— Мам, она нам сильно в Новгороде нужна? — вдруг спросил я, осененный идеей.

— Не очень, — отозвалась она. — А что?

— А давай выдадим ее замуж за Пашу Пржевальского?

— Ты в своем уме? — аж отшатнулась она. — Она очень сильный маг…

— И это не отметает того факта, что она женщина, к тому же аристократка. А Паша мой друг. Будет и рубежи наши тут охранять, и за мужем присматривать.

— Он тебе этого не простит.

—

Чой-то? Дамочка весьма аппетитна, к тому же приближенная к нашей семье. Всем будет лестно заполучить такую. И детишки у них будут на загляденье. Эй, красотка, пойдешь замуж за моего друга?

— Делайте что хотите, — все так же безэмоционально выдохнула она.

— Вот видишь, она согласная. А Пашу я уговорю. Приданое с ней дадим хорошее — вот, например, город этот. Да, именно так. Город не в подарок, а в качестве приданого. Отлично все получится!!! — потер я руки, радуясь за друга и рассчитывая оторваться на свадьбе. — И что теперь нам с ней делать? Не хочу, чтобы она сидела с нами, а то начну соблазнять, а будущая жена друга — табу.

— Поселим ее в другой номер и запретим из него выходить, -отмахнулась мама. — Ну, и одежду надо ей заказать, а то ее вид не соответствует содержанию. Женщина должна хорошо выглядеть всегда — хоть на балу, хоть на эшафоте. Так, хватит хмурить брови и играть в обиженку. Ешь давай, — обратилась она к полячке.

Та так же молча повернулась и с явной неохотой принялась за еду. Ее пассивность начала уже немного раздражать, но я решил, что будущий муж ее сможет расшевелить. Раз уж она теперь наша, то и смысла на нее злиться нет. Попробовала — не получилось. С кем не бывает. Зато теперь прямо под носом у сатрапа есть контролируемая нами сила и преданный род. Нет, клятву, конечно, я с них возьму — я ж не дурак и люди со временем могут меняться. Но я чувствовал, что Паша не предаст. Не знаю, почему, но уверен был в этом парне на все сто.

Вещи привезли быстро, ничего особенного — пара пакетов, в содержимое которых я не вникал. Дама не моя, поэтому не фиг. Она так же покорно отправилась в свой номер с наказом сидеть там тихо, пока не позовем.

И не успели мы выдохнуть, как к нам в номер опять постучали. За дверью оказалась дама форм столь обширных, что я за ними сначала даже лица не увидел. Пока я тупил и пускал слюни, та со всем почтением заявила, что является местной верхушкой власти. Ее начальство в виде наместника уже свалило. Причем так быстро, что даже не успело ограбить казну, и вот ей теперь нужны были наши распоряжения.

Мама, покивав, сказала, что все решится завтра, когда приедут новые хозяева, а пока пусть все идет так, как было.

На это дама справедливо заметила, что столь высокопоставленным лицам негоже жить в простой гостинице, и поэтому она рекомендует нам перебраться во дворец, где уже все готово к заселению новыми жильцами.

Её предложение показалось нам разумным, и мы, подхватив еще не успевшую обжиться панночку, отправились осматривать наши новые владения.

Дворец оказался дворцом по названию, а не по содержанию. Ну да, большой, в пять этажей, огромная площадь, сад, куча охраны. До нашего ему было как до ханьцев пешком, но для Пржевальских

это было бы верхом элитности. Нашлись тут и конюшни, и даже парочка таких красавцев, что я сразу решил, что это мое, и фиг кому отдам!

Заняв гостевые комнаты, чтобы потом не суетиться, когда приедет друг, я подумал, что уже вечер, тащиться никуда не хотелось, о чем я маме и сообщил. Та тоже решила, что на сегодня с нас прогулок хватит, и мы устроили пикник прямо в саду, притащив на него еще и полячку. Нам же надо было над кем-то подшучивать, а эта идеально подходила — молчит, надулась на весь мир и корчит из себя несправедливо угнетенную.

Распив первую бутылку вина и видя, что глазки у нее заблестели, я перешел к допросу первой степени, желая знать, кого я сватаю Паше.

— Почему такая красивая и молчаливая до сих пор не замужем? — задал я животрепещущий вопрос. Вдруг у нее милый друг есть, а я, такой разлучник, мешаю их счастью.

— Все мужики — козлы, — выдала она банальность.

— Не все, — уверенно заявил я. — Я вот не козел. Кобель — это да, но не козел точно. А Паша, тот так вообще образец порядочности и мужественности! Тебе про него совсем не интересно?

— Моя жизнь кончилась в тот момент, когда я принесла вам клятву. То, что будет дальше, мне неинтересно.

— Послушай меня, — она уже начала порядком раздражать. — Ничего не поменялось. Будешь жить, как жила, войдешь в род, приближенный к императорскому и лично ко мне. И выйдешь замуж за достойного человека — это я тебе точно говорю. К тому же, он еще учится, поэтому видится будете нечасто — ты останешься тут, присматривать за городом. Будешь брюнеткой в шоколаде — никто не напрягает, никто над душой не стоит. А полезут — чуть шуганешь. Да и это вряд ли. Связываться с нами дураков не отсталость. Кстати, о дураках… А кто вторая была? Ну, та, которая со мной схлестнулась?

— Сильвия — гишпанка.

— Значит, у них осталась только одна одаренная ранга императрица, -удовлетворенно кивнула мама. — Что ж, думаю, теперь мы впереди всего мира по сильнейшим одаренным.

— Нам это чем-то грозит? –поинтересовался я.

— Кроме зависти, ничем. Нет, гадить по-маленькому будут, конечно — такая уж у европейцев натура, но что-то серьезное предъявить не смогут. Сейчас главная сила, кроме нас, осталась у ханьцев и пиндосов. Если ты возьмешь себе Линь и Ангелину, то даже гадить побоятся.

— То есть, теперь мы самые крутые, и я могу запросто зайти, например, к прусакам во дворец и шлепнуть по заднице императрицу?

— Можешь. У них, кстати, одна одаренная осталась еще. Ну, и у бахренцев две. И собственно, на этом все.

— А у ханьцев?

— Было две, но недавно одна умерла. Нет, ничего такого — просто от старости лекарства еще не придумали, а маги смертны, как и все остальные.

— Ну, не знаю, — протянул я задумчиво. — Как по мне, ты будешь жить очень долго. Жизненные силы я тебе восстановил, так что по внутреннему состоянию организм твой сейчас соответствует девушке лет восемнадцати. Раз в пару лет омолаживающие процедуры, если использовать сильную магию, или раз в десять — и вполне проживешь лет триста, а может, и больше.