Я хочу домой
Шрифт:
Между мной и мамой светлая тишина. К ней мы вместе, а бывало, и по отдельности шли через непонимания, конфликты. Связь между нами была настолько сильной, что нас выбивало. Меня болезненнее, особенно в период взросления, когда знакомился с собой и мой выбор разнился с выбором родителей. Преодолели.
В современном мире традиционный образ матери особенно важен. Внутри людей хаоса стало больше, многие утратили привычные ориентиры и теперь ищут что-то стабильное, прошедшее испытание, так сказать, вечностью. Образы Всевышнего
В моих отношениях с родителями был период сплошных противостояний. Разрешить их удалось после того, как я осознал, что перевоспитывать отца и мать бесполезно – они никогда не станут такими, какими я хочу их видеть. А обиды, внутренние диалоги совсем не страшны – это значит, что мы ищем тропинку к спокойному морю.
«Увижу в магазине игрушечный самолет и думаю: ой, надо бы Эльчину купить, ему понравится. А следом вспомню, что тебе уже за тридцать, и смеюсь!
Знаю, я слишком мама, и меня бывает многовато. Ну, природа у меня такая, что поделаешь! Живет во мне твердое убеждение, что только я могу понять тебя по-настоящему. Вот и стараюсь свой эгоизм контролировать и любить. Без любви ничего не изменишь.
Я много лет считала себя какой-то… незавершенной. Во мне чего-то либо чересчур много, либо слишком мало. И от этого постоянное беспокойство внутри, будто хожу по натянутому канату, который вот-вот оборвется.
Когда встретила твоего отца, не раскрывалась полностью. Боялась показаться необычной. От постоянного подавления заболела.
А потом позволила себе быть несовершенной, и мне мгновенно полегчало. С отцом отношения стали лучше. Нужно уметь в своих, казалось бы, странностях увидеть уникальность, полюбить себя в себе. Очень хочу, чтобы это получилось и у тебя».
Мама вытаскивает из печи медные миски с кюнефе [42] – десерт готов! Поливает шербетом, посыпает молотыми фисташками. Сверху чайную ложку сливок высокой жирности.
42
Кюнефе – десерт родом из южной области Турции. В составе – кадаиф (тесто в виде вермишели), творожный сыр, сливочное масло и сахар.
После десерта мы пойдем в лес, где вовсю цветет дикий кизил. Скоро в горах его сладкими плодами будут лакомиться медведи.
За полтора года до переезда сюда все то, что я выстраивал годами, стало рушиться. Потерял работу, жилье, любимый человек ушел на полуслове, с друзьями начались конфликты.
Переживал, искал причины в себе. Задавался вопросом: «Может, со мной что-то не так?» Да, не обошлось без моих ошибок, но была еще и некая сила, отдаляющая меня от привычного.
Наступает утро, когда понимаешь, что очередной этап пройден. Нужно двигаться дальше. Мы пришли в этот мир не только для того, чтобы наслаждаться достижениями, но и чтобы непрестанно совершенствовать душу.
В детстве со мной много времени проводил брат отца, дядя Ровшан. Многому у него научился. Незадолго до переезда спросил его: «Почему я не могу обрести спокойствие?»
Он улыбнулся, взял лист бумаги, смял его, потом разгладил и ответил: «Все тревоги, сомнения, дискомфорт – знак того, что ты находишься не в своей колее. Как только попадешь в свою, полегчает».
Тогда я спросил, как найти эту самую колею. «Рано или поздно, через кнут или пряник, окажешься там, где должен быть. Страдания приведут в то место, где обретешь покой, радость. Только не сопротивляйся делам Вселенной, не хватайся за старую любимую игрушку…
Сила человека в принятии. Ты не упрекаешь розу за шипы, потому что видишь в ней красоту бутона. Помнишь древнее суфийское изречение? “Не жалуйся на силу течения. Сам стань течением”».
В городе у южного предгорья Большого Кавказа сегодня 32 июля. Летнее солнце, которое обычно утомляет полуденным жаром, смягчилось, ушло за облака. Много лет метеорологи не могут объяснить это явление.
Утром 32 июля на Щедрой поляне расставляют деревянные столы, накрывают желтыми скатертями. Каждая семья города приносит лакомства. В этот день в городе отмечают День детской улыбки. Поэтому за столами Щедрой поляны сидят только дети – из ближайших деревень, детских школ, приютов. А тех, кто родился именно 32 июля, называют Санис, что переводится как «луч надежды».
Нури нахлобучивает на рыжую голову Эмилио панаму, и мы поднимаемся к Щедрой поляне. Рядом с нами Беяз, его несуразно большие уши забавно спадают на каштановые глазищи. В ветреную погоду мой пес, бывает, сослепу влетает в куст сирени. Местный ветеринар предложил купировать уши, я отказался.
Для праздника запек пять килограммов зеленых яблок, начиненных протертым творогом, акациевым медом, молотой корицей. Нури приготовил лимонад из смеси малины, шелковицы и шербета.
Раскладываем угощения на одном из столов, нам помогают сестры-близняшки. Видно, как тщательно они готовились к празднику: в русые волосы вплетены желтые карликовые розы, на запястьях браслеты из голубых фиалок. Нури знакомит девочек с Эмилио. Сначала тот смущается, спустя пару минут начинает улыбаться и приглашает их поиграть с Беязом.
Нури разливает лимонад, мы садимся под гранатовым деревом, наблюдая за ребятней, бегущей по Щедрой поляне.