Я хотел написать книгу, но меня чуть было не съел гигантский паук
Шрифт:
На одном из конвертов не было ничего, кроме надписи от руки:
«Психологу, решившему, что он знает все».
15
Катя не могла не разложить остальные письма по следующим параметрам:
степень важности письма;
адресат и адресант письма;
степень изношенности конверта;
качество бумаги.
На это ушло около десяти минут. То есть, к Кате нельзя было прицепиться за то, что она тратит
Она достала телефон из сумочки (можете угадать, в каком состоянии была ее сумка и как в ней все было организовано). Она нашла мой номер в телефонной книге. Я был записан так: «Сергей психолог». Нерешительно она нажала на кнопку вызова.
Доброе утро, Сергей, – она была взволнована, – это Катя секретарь подполковника Булатова.
Здравствуйте, Катя, – я проснулся от ее звонка, но старался быть приветливым.
По инерции, я всегда напрягаюсь от звонков пациентов. Обычно они состоят из того, что человеку внезапно и очень срочно о чём-то нужно поговорить. Это утомляет. Я всем озвучиваю правило, согласно которому звонить можно только в экстренных случаях. В этом, полагаю, состоит моя ошибка. Нужно вообще запретить звонки.
Я звоню вам по работе, – она вовремя сказала это, – вам пришло письмо.
Мне? – вопросов было много, но решил начать с того, что более других отражает мое недоумение.
Ну, – затянула она, – вроде.
Ничего не понял.
Тут написано «психологу, решившему, что он знает все».
Я остановился. Обычно, когда я говорю по телефону, я хожу по комнате взад-вперёд. Дурацкая мещанская привычка. Но сейчас я замер. Это же потрясающе: получить письмо от какого-то злобного безумца. По одному только конверту уже можно было предположить, что:
Человек не в себе. По одному моему короткому интервью нельзя было сделать заключения о том знаю я что-то или нет.
Он очень зол. Наверняка в тексте письма есть столько же злобы как и написано на конверте, но представьте как сильно нужно злиться, чтобы вынести эту фразу на конверт!
Он завидует. (Чему?) «решившему, что он знает все» говорит о том, что по убеждению этого человека – он знает больше. Вероятно (это пока очень косвенное предположение), обладает развитым интеллектом. В противном случае, он так не кичился бы своими знаниями.
Больше ничего? – спросил я.
Нет.
Адрес, отправитель?
Ничего, – поток дыхания в трубку прерывался, она, похоже, качала головой.
То есть, – заключил я последний вывод, уже вслух, – он принёс его сам.
Все любят секреты и загадки. Не нужно быть психолог, чтобы заключить, что любопытство и жажда к приключениям – сильнейшие мотивы. Катя и я были связаны спутниками, телефонными вышками, двумя небольшими аппаратами функционально довольно таки совершенными. Но, при всём этом, в ту минуту мы стали связаны чём-то более мощным и живым: желанием раскрыть тайну.
16
«Здравствуйте.
Увидев вас недавно по телевизору, в убогом местечковом репортаже, не смог не отметить вашего чудесного непрофессионализма. Без труда нашёл вашу страницу в интернете и был несказанно рад, увидев там то, что я и ожидал увидеть: бесконечное болото самолюбия и желания наживы. Вы, вероятно, захотите увидеть мою победу Пировой, но, не спешите.
Вы утверждаете, что способны работать с детьми и подростками. Это смело, учитывая, что кроме этой категории клиентов, в вашем списке есть ещё и взрослые люди. А работа с теми и другими одновременно – это сложно представить.
Много лет я изучаю подростков и детей. Если вам угодно давать названия и категории, то можете отнести меня к ученым. Исследования мои – в отличие от вашего пустого бахвальства, станут ценным дополнением в науку о поведении взрослеющего человека.
Более всего, в вашем самопредставлении, меня задела (как ученого, разумеется) фраза о том, что вы, якобы, способны к работе с детьми и подростками, совершившими попытку самоубийства. Вы ведь понятия не имеете, о чем пытаетесь сказать. Вам не известна ни природа, ни смысл, ни таинство Шагающих к Новому Дому Ратакора! Вы можете лишь созерцать великолепие Его дел. Вы способы, имея столь слабый ум только к безглазому созерцанию.
И если судьба позволит нам повстречаться, я покажу вам Его Чертог. Но, я искренне надеюсь, что мои Братья, добравшись до вас, сделают это за меня.»
Подписи у письма не было.
Что скажешь? – Семён Николаевич смотрел на меня в ожидании какого-то экстренного заключения.
Было такое раньше? – я слегка покачал листом в пластиковом пакете.
Нет, если честно, – в такт раскачивающемуся листу, Семён Николаевич качал головой.
Понял, – я подумал и заключил, – пока рано что-то говорить. Думаю, что вам интересно псих это тихий или нет?
В том числе, – он почесал выбритый затылок, – ещё начальство заволновалось упоминанием этого Ротакора. В моем рапорте они прочитали это слово и сейчас в письме…
Конец ознакомительного фрагмента.