Я и Орки
Шрифт:
– Наз-с- ывай меня Эмисс. Ты – эмисса, я – эмисс! Это как любимый у вас-с… - я улыбнулась и притянула нага к себе.
– Любимый. Эмисс…
ГЛАВА четырнадцатая
– Шарри? Почему ты снял Таар? – пристально глянула я на уже пришедшего в себя орка.
– Не честно. Поединок - только сила!
– Я ему! – я потрясла кулаком в воздухе, правда выглядело это весьма жалко, особенно если посмотреть на пудовые кулачищи мужа.
– Давайте
– Идём, как только ты встанешь на ноги! – решила я.
Шаррдак тут же стал подниматься, но по тому, как он морщился, я поняла, что вылечила я далеко не всё. Мысленно вызвала Таар орка. Он через миг появился у меня в ладони. Посмотрела на мужа.
– Где он был?
– Забыл там, - виновато засопел рогатенький.
– Где вход, Сшан?
– Прямо здес-сь, эмисса! – ласково погладил мою спину мой змей. Я прогнулась, желая получить больше. Наг довольно оскалился и показал рукой на неопределённого вида трещину в стене.
– Шарри, одевай амулет! Сейчас ты не можешь идти, нужно подождать, пока все твои побои не заживут, - он послушно протянул цепочку через рога и голову. Таар тут же засиял золотом, от него по телу оракха стали распространяться золотистые лучики.
– Се-се-се! Наш-ш сын тоже будет шаманом? – задумчиво спросил наг.
– Наверняка. Нан – Гулакх дал мне силу навсегда, я чувствую это. Шани… Лоэн сказал, что в вашем мире был только один полукровка. Как мы будем?
Наг ласково поцеловал меня, не забыв при этом оцарапать клыками, потом так посмотрел, что все сомнения сами собою отпали: если Лоэн не простил, то Сшан простит многое! Потому что эмисса – это шанс на тепло для холодного сердца змеи. Это его слова, не мои.
– Ты уже можеш-шь идти, оракх? – спросил змей мужа.
– Да! – и всё. Сурово и по-мужски лаконично отрезал мой орк, а затем стал подниматься с пола. Отряхнулся, взял мою сумку, свою, обернулся на нас, - Веди!
Мы встали перед стеной, как лист перед травой. Шучу. Трещина пробежала вбок, потом вниз, образуя дверь. Без скрежета, без спецэффектов, без заклинаний, только пара капель крови моего змея и всё! Когда наг скользнул в проход, замыкая наш небольшой отряд, позади громыхнуло. Дуннрак? Я распласталась по стене, сердце колотилось у горла.
– Вс-сё! Ус-спокойся. Он не войдёт, будет искать обход. До вес-сны! – засесекал, то есть засмеялся наг.
– Хорошо… А твоя мама… она как? Злиться?
– Да, но это моя проблема! Никто больше ничего тебе не с-сделает! – и так сверкнул глазами, что я поверила.
Мы шли не так уж и долго, где-то часа три. Потом в какой-то нише, где было что-то вроде сторожки, посидели и отдохнули. Шарри вытащил из своих закромов что-то кисломолочное. Сыр? Брынза? А пофиг. Я его уже хочу. Его глаза встретили мои голодные, и муж без вопросов протянул мне благоуханный сверток. Я развернула ткань… и застонала от восторга! Мужчины стали переминаться с ноги на ногу, наговы волосы огладили плечо.
– Потом! – отмахнулась я и стала по кусочку, по маленькому укусику съедать прелестный подкопченный сыр.
Орк и наг вполне мирно обсуждали дорогу и дальнейшие планы.
– Я не с-смогу пойти с вами к оракхам. Мы ещё враги, Шаррдак!
– Придёшь когда захочешь! – кивнул рогатой головой муж.
– С-скоро. Как родиться мой эмиасс!
– Кто? – что-то новенькое.
– С-сын от эмиссы! – охотно и не совсем понятно объяснил наг.
– А чем он отличается от просто сына? Или дочери?
– Много чем, з-солотая. Мы можем больш-ше не пить крови от других людей – достаточно пару раз укус-сить эмиссу! – как он при этом на меня глянул! Я просто вся стекла на пол и захотела тут же предложить кусать меня и день и ночь, лишь бы он любил меня как тогда, в пещере.
– А с-сын от эмиссы будет не таким, как вс-се. Он сильнее, он мош-шет быть в облике человека долго, мы, наги, не можем долго быть не змеем.
– Да? А ты с нами уже долго так… - я подозрительно на него уставилась. Наг притянул меня к себе, вдохнул мой запах.
– Ты ведь поняла, з-солотая? Я и ес-сть эмиасс. И мой сын будет ещё дольш-ше ходить в этом облике. И он будет шаманом, как ты!
– Магом. Стихийником! Я уже говорила, что умею управлять всеми стихиями. И ещё… похоже, я могу говорить с животными!
– Идём? – спросил Шаррдак, понаблюдав наши поцелуи и ласки.
Ну мы и пошли. Пару часов в том же темпе, и мы на подходе к той пещере, где сходятся, то есть сползаются все наги, чтобы затем расползтись в свои норы. Вроде и недалеко унесла она меня. Я прямо в недоумении.
– Это наш-ш мир, Таини. Мы умеем сокращать путь. Куда надо за ещё одним предметом?
Я прислушалась к внутреннему компасу. Отчётливое ощущение, что нам вглубь подземелья! Я глубоко вдохнула, ещё раз проверила. Всё верно.
– Нам нужен костёр. Тогда я точнее спрошу у бога, куда нам идти!
– З-сдесь нельз-ся! В воз-сдухе много спор и пыльцы атамиса. Маленькой искры хватит, чтобы вс-се ходы скрылись в пламени!
– Ого! Тогда веди к себе! Ты говорил, что там огонь не страшен, - я стала тревожно оглядываться, в ходах шуршало, ползали тени. Шарри схватил дубину. И где только прятал такое? Неужели ко мне в сумку запихал? Наверно.
Сшан пошёл по проходу, видно было, что ему хотелось бы стать змеем, но ради меня он терпел. Вышли в ту самую небольшую пещеру, где были выдолблены норы его и мамы – горыныча.
Кровать та же, бассейн, где он плавал, а потом вышел такой… м-м-м, такой весь голый! Лукавый взгляд из-под белых соболиных бровей ясно сказал, что мой наг тоже помнит всё, что тогда произошло.
– А твоя мама нам не помешает? – озаботилась я.
– Она больш-ше не войдёт сюда без моего разрешения! – я подняла брови в немом изумлении.