Я и Отец Одно
Шрифт:
–Меня всегда вдохновляли христианские мистики, как они отрекались от всего, жили в уединении в землянках и пещерах. Тело и деньги я считал чем-то нечистым, а девушка могла отвлечь от Бога. Меня почти ничего не интересует. Может мне пожить в монастыре? – размышлял я вслух.
–Ни неси ерунды, монастырь это такая же социальная структура, убежав от одного, придешь к тому же. Ты не можешь ни от чего отречься, потому что все изначально принадлежит Богу. Ты не имеешь ничего кроме своих иллюзий, а вот от них нужно отречься. Святые очень жадные, им не нужны дары, а нужен Даритель. Деньги это просто энергия, как и все в этом мире, тебе просто
Стук в дверь прервал нашу беседу. Михалыч встал и поторопился к дверям. Вскоре я услышал смех и на кухню вошел худощавый высокий мужчина. Он был гладко выбрит, волосы на голове так же отсутствовали. Черты его лица были крупными, а глаза маслянисто карие. На нем был спортивный костюм. И хотя он был внешне противоположностью Михалыча, внутри я почувствовал, что они одинаковые.
–Присаживайся – сказал Михалыч, умащиваясь на своем стуле.
–Так тут же два стула и оба заняты – сказал гость.
– А ты что с собой стул не принес? – спросил Михалыч.
Наблюдая за ними, я почувствовал себя неловко, что вскочил со стула и перевернул его.
–Присаживайтесь – предложил я свой стул
Но гость отказался и пошел в комнату. Вскоре он вернулся, неся в руке стул. Я обратил внимание, что это был какой-то антикварный стул, резной, а подлокотники обтянуты бархатом. Он сел. И тут я впал в ступор, ведь в комнате не было больше стульев, тем более такого. Они начали, как то дебильно хихикать и поглядывать на меня. Быть может, он вытащил его из кладовки, успокоил я себя.
–Это Кузьмич… – начал было Михалыч
–Александр, и я йог – перебил его Кузьмич и протянул мне руку для рукопожатия.
–Сергей, и, похоже, я тоже йог – я протянул руку в ответ.
–Ты нет.
–Это почему же? – спросил я.
–Тогда принеси себе такой же стул – сказал он, и они оба заржали.
–Ну, рассказывай – продолжил Кузьмич.
–Что? – спросил я.
–Кем ты был до того как родиться – и он посмотрел на меня пристально.
Его зрачки расширились, глаза стали как две черные дыры которые засасывали. Мне стало не по себе, мой ум как будто парализовало, и я почувствовал себя пустым местом.
–Нам с Саней нужно обсудить кое-какие дела, ты не против? – спросил Михалыч намекая на то, чтоб я ушел.
– Да и чашек к тому же две – добавил Александр Кузьмич.
Я попрощался и вышел. Следующую неделю я работал допоздна, поэтому не мог, увидится с Михалычем. На выходных я постучал в его дверь. Но к моему разочарованию никто не открыл. Возможно, он куда-нибудь уехал, подумал я и ушел. Спустя неделю я повторил попытку, но опять неудачно.
Рыбалка
Одним августовским утром я шел не спеша на работу, через набережную Алушты. Было солнечно, но еще не жарко. Море очень спокойным, отсутствовала даже мелкая рябь на поверхности воды. На набережной было совсем не многолюдно, я наслаждался безмятежностью, как вдруг в поле моего зрения попала знакомая фигура. Это был Михалыч, он рыбачил на краю волнореза. Было очень необычно видеть его с удочкой, да еще в пиджаке и в брюках. Сказать, что это было нелепо, это не сказать ничего. И хотя я очень обрадовался,
–Доброе утро! – сказал я.
–Привет!– бросил он.
И хотя лицо его было очень расслабленным, он был предельно сконцентрирован. Глаза смотрели на поплавок не мигая, казалось, он даже не дышал. Мы стояли так несколько минут.
–Что ты делаешь?– наконец я нарушил тишину глупым вопросом, хотя было и так очевидно, что не газету читает.
–Я ловлю Бога – сказал, он не отвлекаясь.
–На удочку?
–Нет, на внимание. Попробуй сам. Хочешь? – сказал он передавая мне аккуратно удочку.
Я взял ее машинально. Это была обычная телескопическая удочка с поплавком и грузилом на конце. Крючок отсутствовал, и я понял, что это было не просто так. Подняв, глаза на Михалыча, я увидел, что его глаза и лицо сияют. Закинув поплавок подальше, я вопросительно повернулся к нему.
–Собери все свое внимание в одну точку, в поплавок. Пусть весь мир перестанет для тебя существовать. Созерцай, его пока не начнет “клевать” – его голос звучал тихо.
Я начал пристально смотреть на поплавок, но ничего не происходило.
–Ты слишком напряжен, тебе нужно расслабиться, ничего не ожидай, просто будь.
Спустя минут десять я начал замечать, что поплавок вибрирует. Он вращался как юла вокруг своей оси с огромной скоростью. Были мгновения, когда я не видел поплавок, а только точку вибрирующего света, затем он опять превращался в поплавок. Застыв на месте с не мигающим взглядом, я продолжил созерцать точку света. Затем эта точка начала расширяться, заполняя все вокруг. Когда она расширилась до бесконечности, я осознал что существует Бесконечное Пространство Сияющего Света, которое наполнено сияющими частицами, одной из которых я и являюсь. Я был счастлив. Не знаю, сколько прошло времени, но ко мне постепенно начало возвращаться обычное восприятие мира, я стоял на волнорезе с удочкой в руках. Было чувство внутреннего умиротворения.
–Ну что словил?– усмехнулся Михалыч, в этот момент его глаза искрились лукавством.
Я кивнул, говорить вовсе не хотелось. Он собрался, и мы молча пошли по набережной.
–Что ты понял? – начал он.
–Я осознал, что Бог находится в каждой точке, в том числе и в поплавке – ответил я. Икона служит той же цели?
–Да, но она так же является символом, который несет в себе определенную энергетику, с ней осознание Господа достигается быстрей – ответил он.
Я дошел до работы, Михалыч молча кивнул и пошел дальше. Весь день меня переполняла энергия, и чувство радости не покидало меня. Придя ночью с работы, я понял, что не смогу уснуть.
Что выбрать?
Наследующий день утром я помчался к, Михалычу, он долго не открывал, но наконец, деверь открылась, и на пороге стоял он, как обычно в халате.
–Ты приобрел для себя икону? – не здороваясь, спросил он.
–Я не успел – ответил я.
И дверь закрылась у меня прямо перед носом. Постояв секунду, я опять начал тарабанить по ней. Михалыч открыл дверь с вопросительным выражением лица.
–А какую мне взять?
–Можно Христа, Николая Мирликийского или Сергия Радонежского, ты должен сам почувствовать, они служат одной цели.