Я их вижу
Шрифт:
– Чтобы вы рассказали, что вам известно о смерти моей невесты. Но для начала впустите меня в дом, или мне вас пригласить повесткой к себе на допрос? – ехидно дал выбор графине Димиан, ожидая её решения.
Та посторонилась, и комиссар вошёл.
– Угости его кофе, сам сбежит, – тихо шепнула Эни девушке, и та слегка покраснела. Кофе варила она сама, и тот получался очень горьким и противным.
– Кофе?
Тати никогда не упускала шанса использовать стратегическое оружие в любой непонятной ситуации. Гость кивнул, и графиня указала ему на диван в холле, а сама прошла
– Тати, деточка, позвони Антуану. Не нравится мне этот некромант, – недовольно зашипел Максимилиан, появляясь на кухне спустя несколько минут.
– Сидит как король, осматривает всё, вынюхивает. Я же тебе сразу говорил, ещё год назад, что не стоит помогать призракам. Смотри, к чему это привело!
– К чему? – Тати сильно нервничала, поэтому и не поняла. У неё так отчаянно тряслись руки, что она боялась уронить поднос с чашкой кофе для комиссара.
– Как к чему! – возмутился Максимилиан, а Эни прижала руки к груди, так же испуганно, как и Тати, уставилась на призрачного мужчину. – Некроманты в доме! Что может быть ужаснее? А следующий кто будет? Экзорцист!
– О, я не думаю, что дело дойдёт до экзорциста, в конце концов, я же сама его пригласила. Кто же знал, что он окажется комиссаром полиции, да ещё и некромантом.
– Я не некромант, я сыскарь, – поправил девушку громкий голос из холла. А Тати вздрогнула и немного пролила кофе.
– Он что, всё слышит? – одними губами прошептала она призракам. Те удивлённо пожали плечами. Втроём они появились в холле, глядя на то, как Димиан рассматривал портрет графа над камином, заложив руки за спину.
Мужчина обернулся, оценивающе оглядел девушку в белом платье и усмехнулся. Графиня оказалась очень молодой. Жила одна в замке, где не было и тени современной техники, лишь электрические лампочки в светильниках. Даже ворота и те комиссару пришлось самому открывать. Дверного звонка нет, позолоченный телефон проводной, раритетный. Графиню ир Шарап никто не считал бедной, но ни одного слуги в замке не наблюдалось, хозяйка сама подавала напитки гостям. Странная, хоть и выглядела как настоящая леди из высшего общества. И наряд, и причёска, даже украшения – всё было не вычурное, выдержанное в старомодном стиле, как и сам замок, где повсюду толщей невидимой пыли лежали пласты веков. Димиан заметил, как настороженно на него смотрела хозяйка, глаза были у неё красивые – синие. Да и сама девушка обладала приятной внешностью, самобытной красотой. В очередной раз усмехнувшись, комиссар сделал шаг назад от камина.
– Не надо на меня смотреть как на привидение.
– А как вы услышали? – уточнила девушка, прикидывая взглядом расстояние до кухни. Она ведь говорила шёпотом, навряд ли обычный человек услышал бы, о чём шла речь.
– Слух чуткий, – не стал раскрывать свои тайны комиссар, вновь присаживаясь на диван.
Татиана поставила поднос на столик перед мужчиной и отошла под защиту своих привидений, настороженно наблюдая за ним на расстоянии.
– Итак, графиня ир Шарап. Я навёл о вас справки и узнал, что вы, собственно, и не маг, а всего лишь медиум. И что же заставило вас, ваше сиятельство, написать мне это письмо и назначить встречу?
– Раз вы наводили справки, то должны и сами догадаться, что призрак вашей невесты просил помочь с вами пообщаться.
– Призрак, – усмехнулся Димиан, потирая ладонью лоб. – Ну и что она хотела мне сказать?
Недоверие так и сочилось в его голосе. Тати изумлённо приподняла брови и гордо расправила плечи.
– Откуда мне знать? Вы же не пришли в назначенное время. Всем известно – через сорок дней со дня смерти духи улетают в чертоги Единого. Дух вашей невесты сейчас именно там. Вы опоздали, практически на год, – отчитала его девушка, так как прекрасно помнила призрак женщины с длинными светлыми локонами, развевающимися на потустороннем ветре.
Она протягивала к Тати окровавленные руки, молила её помочь. И девушка не удержалась, прикоснулась к ней и если бы не Максимилиан, то Тати, может быть, узнала что-то большее, чем имя жениха призрака. Граф тогда отчитывал её строже обычного, а чуть позже это делал жнец смерти, который увидел, что дата смерти графини опять изменилась. Вот как им было объяснить, что сердце кровью обливалось, когда она видела таких страдальцев. И сил нет отказать, так и тянет к ним, особенно если призрак при жизни был магом, как Максимилиан. Они же и после смерти остаются сильнее медиумов, поэтому последние и гибнут, попав в сети опасных сущностей.
– То есть вы не знаете, что она мне хотела передать? – раздражённо уточнил комиссар, хотя и так ни на что особо не надеялся. Чего ждать от медиума? Они не умеют призывать духов. Некоторые архимаги их в глаза называют шарлатанами и слабаками, которым только одно нужно – выбить себе привилегии магического общества.
– Передать? – усмехнулась Тати, а за её спиной и граф.
– Что за неуч, – ворчливо шепнула Эни из-за другого плеча.
Димиан поморщился.
– Фон у вас тут негативный, – выдал он чуть погодя.
Тати удивлённо обернулась на графа, тот, сложив руки на груди, скептически хмыкнул.
– Я не специально, – стал оправдываться его сиятельство перед девушкой, но та лишь недовольно цокнула языком, так как верить в то, что призрак давил своей негативной аурой нечаянно, уже не получалось.
– Привидение? – уточнил комиссар, от которого не ускользнуло то, как укоризненно посмотрела девушка на кого-то за своей спиной.
– Смотри-ка, у кого-то прозрение! – не стал молчать Максимилиан, подлетая ближе к магу.
Графиня тяжело вздохнула и уже таким же укоризненным взглядом посмотрела на мужчину.
– Да, господин ир Аким, призрак. И вы сами сказали, что наводили справки, должны знать репутацию замка.
– Наводил, – согласился с девушкой Димиан и взялся за чашку с кофе. – Правда, думал, что это всё сказки. Замок сам по себе ничего не стоит, только земля под ним, а вот если пустить слух, что в замке живут привидения, то уже и стены приобретают ценность.
Слова комиссара повергли в шок Татиану и её призраков, так как более кощунственных слов по поводу родового гнезда никто из них ещё не слышал. Голова у мужчины начала раскалываться. Пригубив из чашки, он в восторге замычал и приподнял брови.