Я ищу тебя
Шрифт:
Савидж вышел первым, помог ей спуститься на землю и, взяв под руку, повел в дом. Джулия невольно отметила, что он старался подлаживаться к ее походке.
Дверь открыл дворецкий и, учтиво поклонившись, взял у Джулии ротонду, а у маркиза – цилиндр и перчатки. Девушка была потрясена убранством холла и комнат, высокими потолками, изящными колоннами, изумительными мозаичными полами зеленого, голубого и янтарного цветов.
– Как красиво! – прошептала она.
– Да, – кивнул Савидж, не отрывая от нее глаз.
– Прошу вас, пожалуйста, мне так хочется увидеть ваш
Маркиз охотно показал ей несколько самых красивых комнат и объяснил сюжет и историю каждой картины и расписной панели. Очевидно, члены семейства Савидж были настоящими знатоками искусств: потолки украшены живописными медальонами, изображавшими херувимчиков или мифологических персонажей, почти в каждом углу возвышались бесценные скульптуры. На стенах висели портреты кисти Ван Дейка и Рембрандта, пейзажи Гейнсборо, Марлоу и Ламберта.
– Я могла бы бесконечно любоваться этим, – восторженно прошептала Джулия.
– Жаль, что у меня нечасто бывает время просто так побродить по дому, – вздохнул Савидж.
– Чем же вы так заняты, милорд? Бесчисленные деловые предприятия и финансы требуют вашего внимания?
– Вы правы, – подтвердил Дамон, задумчиво рассматривая очередную картину Ван Дейка.
Громкое урчание в пустом желудке мгновенно повергло девушку в глубочайшее смущение.
– Боже, какой позор! Что вы обо мне подумаете! Но, говоря по правде, у меня с самого утра маковой росинки во рту не было.
– Тогда к столу! – предложил маркиз, едва заметно улыбнувшись.
– Да, я просто умираю от голода! Рука об руку они прошли через сверкающую анфиладу просторных комнат. И хотя девушка сознавала, что лучше бы выбрать для разговора более безопасную тему, все-таки не могла удержаться от искушения выведать у него еще что-нибудь.
– Но вы, конечно, могли бы нанять управляющих и поверенных, которые занимались бы вашими делами, милорд.
– Предпочитаю сам во все вникать.
– Вероятно, не доверяете чужим людям, – заметила Джулия.
– Не доверяю, – спокойно кивнул маркиз, – особенно когда на карту ставится благополучие моей семьи.
Джулия, повернув голову, с легким удивлением всмотрелась в неумолимое лицо с точеными аристократическими чертами. Почему он так откровенен? Светские люди обычно делали вид, что деньги – предмет, не стоящий внимания. Их полагалось беззаботно швырять направо и налево, и говорить на эту тему считалось даже неприличным. Однако Савидж невозмутимо продолжал:
– Мой отец настаивал на том, чтобы самолично управлять семейными поместьями, пока несколько лет назад не слег окончательно. Тогда ответственность легла на мои плечи, и я обнаружил, что Савиджи погрязли в долгах и находятся на грани разорения. Оказалось, что герцог проигрывал в карты огромные суммы, а если и делал иногда выгодные вложения, то лишь по чистой случайности.
– С тех пор, кажется, ваши дела поправились. Герцог должен гордиться вами.
– Отец никогда не признается, что был не прав, – пожал плечами маркиз. – Он считает себя непогрешимым.
– Понимаю, – прошептала девушка. Но Савиджу и в голову не придет, что это не просто учтивость. Джулия всегда подозревала, что их отцы – два сапога пара. Подобно лорду Харгейту герцог Лидз пытался держать родных в ежовых рукавицах, а когда стало ясно, что страсть к игре и пренебрежение делами пагубно сказались на благосостоянии семьи, не задумываясь принес в жертву будущее сына и обменял его свободу на богатое приданое.
По-видимому, лорд Савидж, так же как и она, когда-то решил, что больше им никто не посмеет помыкать. Джулия неожиданно прониклась сочувствием к товарищу по несчастью. Но муж, вероятно, из него получится неважный – жестокий, холодный, не питающий ни к кому доверия. Нет, такой супруг ей вряд ли подходит!
Ужин оказался роскошным и таким изобильным, что можно было бы накормить дюжину гостей. Джулия сидела по правую руку от Савиджа за столом, уставленным узкими серебряными вазами, полными орхидей и оранжевых настурций. На первое было консоме из овощей и рулетики с лососиной под сливками с укропом. За ними последовал фазан, начиненный трюфелями и фундуком, и телячьи отбивные с соусом бордо. И хотя остальные блюда были не менее соблазнительными: пудинги, тарталетки, овощи и дичь, – Джулия, смеясь, запротестовала:
– Это уже слишком! Я просто не смогу воздать всему должное!
Савидж все-таки уговорил ее попробовать перепелиные яйца, фаршированные омарами и сливками. Решив немного отступить от правил, Джулия пила тонкие французские вина и наслаждалась трапезой. Маркиз оказался прекрасным собеседником, и разговор ни на секунду не прерывался.
– Почему вы стали актрисой? – наконец полюбопытствовал он, пока слуги расставляли «горки» с пирожными и свежими фруктами.
Джулия подняла за черенок крупную ягоду клубники.
– Мечтала об этом с самого детства. Я покинула родительский дом в восемнадцать лет и с тех пор объездила всю Англию со странствующими актерами, а потом играла в театре на Странде, пока мистер Скотт, к счастью, не счел меня достойной играть в его труппе.
– А семья одобряет ваше занятие?
– Решительно не одобряет, – фыркнула. Джулия. – Родные требовали, чтобы я осталась… но только на определенных условиях, которые я нашла неприемлемыми.
– Давно вы вышли замуж?
– Я никогда и ни с кем не обсуждаю свое замужество, – нахмурилась Джулия.
– Признаться, – усмехнулся маркиз, – я очень сомневаюсь, что ваш муж существует на самом деле.
– Ошибаетесь, – заверила Джулия, пригубив вина и сгорая от желания бросить ему в лицо:
«Да и ты вовсе не холостяк. Как насчет пропавшей жены?»
– А что, если он когда-нибудь потребует от вас оставить театр?
– В таком случае я посчитаю его самым отъявленным лицемером! – дерзко рассмеялась Джулия. – Ведь он тоже актер!
И с трудом подавила улыбку, увидев, как загорелись глаза маркиза. Он, конечно, воспринял ее слова буквально! Однако в каком-то смысле это чистая правда. Лорд Савидж привык весьма искусно притворяться и слыл в обществе порядочным человеком, ухитрившись ловко скрыть свое прошлое.