Я из ДМ 9
Шрифт:
Сэнсэй хлопотал на «Вокзале мечты». Многие мототаксисты были на работе. Мэдока и Кэро проверяли квалификацию прибывших от якудзы поваров.
Чем бы таким заняться? Я решил просто прогуляться. Да, просто попинать воздух на набережной и позволить голове ни о чем не думать.
Наушники в уши, включил то, что здесь называется классикой. Без слов, без плетения красивых рифм и текста. Просто музыка. И эта музыка заполнила весь мозг, расслабляя то, что долгое время трудилось и кипело.
На набережной парка было немноголюдно. В дневное время люди в основном работали, а дети
Я брел, ни о чем не думал. Даже не глазел на девчонок и женщин, полностью расслабившись на волне спокойствия и умиротворения.
Запах коснулся моих ноздрей гораздо раньше, чем мы установили зрительный контакт. И этот запах был мне знаком!
Неуловимый, едва слышимый, но такой знакомый… Вот если бы мы недавно не поговорили с Шакко, то я бы и не признал его, а так…
Это был тот самый запах, который Шакко использовала при оммёдо очарования. Да, была в прошлом году попытка охмурить меня. И ведь почти получилось! Если бы не сэнсэй, то вовсе пропал бы Изаму Такаги. А так… Он создал противоядие, и я получил пожизненный иммунитет к этому оммёдо.
И запах… Мне врезался в память тот запах женского тела, вперемешку с легкими нотками жасмина и цветущего шиповника. Сейчас я снова его ощутил, а потом встретился взглядом с красивой женщиной, которая без смущения окидывала оценивающим взглядом мою фигуру.
Черт побери! А ведь запах шел от неё!
И к тому же я почувствовал влечение к ней.
Твою же мать! Да меня снова пытаются очаровать!
Блин, как же порой женщины бывают однообразны в своих проявлениях желания! Никакой романтики — херакнула оммёдо и потащила в кровать. А как же чуйства и воздыхания? Как же поорать серенады под окном? Где полубухая героиня, которая полезет по водосточной трубе, чтобы в полночь пошептаться на подоконнике?
Так-так-так, меня пытаются влюбить… Ну и кто же тут у нас? Конечно же я свел воедино всю полученную информацию и был больше чем на девяносто процентов уверен, что это та самая убийца, которая завалила Хидики. Кому ещё понадобится прельщать одиноко идущего хинина?
Тем более в Японии, где и мужчины-то стараются не показывать своей заинтересованности, а уж женщины-то и подавно. Если, конечно, эти женщины не работницы языка и влагалища. Или не убийцы, завалившие Хидики.
Красивая женщина в самом соку. Мечта тех школяров, которые дрочат на очаровательную учительницу. На вид лет тридцать, но минимум косметики открывает чистую кожу без единого намека на морщинки. Сексуальная фигура подчеркнута деловым костюмом. Вот есть такие женщины, вроде и шурует в брючном костюме, а как будто выступает на конкурсе купальников.
Она сидела за небольшим столиком на набережной возле фудтрака и неторопливо попивала сок. При этом женщина не сводила с меня глаз. Как будто наблюдение за хинином гораздо интереснее, чем плывущие по заливу яхты.
Ну, если меня таким образом атакуют, то надо бы «поддаться чарам». По крайней мере вызнаю — что там за дела с Хидики?
Женщина заинтересованно смотрела, как я подхожу и присаживаюсь рядом.
Ну что же, надо тогда показать себя крутым парнем, который влюбился с первого взгляда.
— Добрый день, невообразимо красивая незнакомка. В произнесенных мною ранее пяти словах я хотел бы исправить только последнее слово. Не люблю общаться с незнакомыми людьми, поэтому позвольте представиться, Изаму Такаги.
Тут надо было бы вскочить и звякнуть шпорами, но я хреновый гусар и не надел хромовых сапог для езды на лошадях. А щелкать подошвами кроссовок было бы полнейшей глупостью.
— Мне польстил ваш напор. Вы можете называть меня госпожа Харуями. А вы смелый молодой человек. Особенно смелы для хинина, — с улыбкой заметила женщина.
— Пусть вас не смущает моя татуировка. Она всего лишь след, оставленный политикой. На душе она никак не отразилась.
— Ого, какой высокий слог. Вы поэт?
— Нет, но если бы был поэтом, то написал бы целую книгу хокку о том, что не вижу на вашем безымянном пальце кольца и несказанно этому рад.
Эх, а ведь я уже начал подзабывать искусство подкатывания к женщинам.
Красавица покосилась на свои пальцы, в которых был зажат стакан с соком и произнесла:
— Семейную жизнь считаю рыбой фугу, которая протухла ещё на прошлой неделе.
— Скорее всего это происходит у тех, кто однажды ошибся?
— В согласии?
— В выборе второй половинки.
— А бывает идеальная вторая половинка? Та самая, с которой не ошибаются?
— Пока две половинки не соединятся, никто не сможет сказать наверняка, — улыбнулся я солнечной улыбкой.
Госпожа Харуями отпила неспешно и слизнула кончиком языка оставшиеся на губах капли. Сделано это было так сексуально, что я невольно задышал тяжелее. Это не укрылось от быстрого взгляда. Тонкая тень улыбки скользнула по облизанным губам.
Что же, моя догадка уже на девяносто пять процентов оказывается верна.
— Возможно, только любовь может создать две половинки, и только она одна сможет их соединить так, что никакие выпуклости и углубления будут неважны, — наконец произнесла она.
— Любовь это всего лишь чувство человека, которое заключается в привязанности к объекту. Нет объекта — нет привязанности — нет любви, — с видом уставшего Дон Жуана проговорил я глубокомысленно.
Забавная у нас получалась игра в намеки. Вроде бы взрослые люди, а всё играемся. Как дети на планшете, который им дал уставший после смены отец…
— Не верите в любовь? — подняла бровь красотка.
— Это не вопрос веры! Скорее, это вопрос опыта, — улыбнулся я в ответ.
— Но вы ещё так молоды, горячи и страстны… — госпожа Харуями подпустила грудных ноток в голос. — У вас всё ещё впереди.
— Да-да, мне тоже говорили, что у меня всё ещё спереди, — спошлил я в ответ. — Однако, мне кажется порой, что самые острые моменты уже прошли своей чередой. И вряд ли получится испытать что-то новое и необычное.
— Вряд ли вы всё знаете о новом и необычном, — проговорила госпожа Харуями. — Но если вам попадется человек, который сможет обучить…