Я - Кукла. Сборник повестей
Шрифт:
— Игорь, Игорь.
Он не шевелился. Темнота не позволяла мне увидеть его лицо и я стал ощупывать его руками. Пальцы коснулись глаз и тут же отдернулись, они были открыты.
— Игорь…
У меня как что-то внутри оборвалось и я сел у тела и качался то в право, то влево. Очнулся от грохота. Искры летели от брони моего танка, какой-то пакостник долбил остатки моей машины из крупнокалиберного пулемета.
Тут-то я пришел в себя и стал осматриваться. Мы попали в ловушку. Слева и справа нашего клина, на вершинах высот стояли танки противника и долбили,
Что-то схватило мое горло, ярость бушевала внутри. Я ринулся в свой танк, вытащил чемодан с ружьем и выкатился к Игорю. Здесь быстро все собираю и зарядив барабан патронами, направляю ствол на движущуюся цель, рельефно видную на фоне неба. Первая вспышка брызнула и расползлась на танке. Она охватила ярким светом всю ночь, но мои глаза уже ловили второй танк. Он выхватывается на мгновение отблеском огня. Барабан встал к стволу новым патроном. Выстрел. Я малость промахнулся, попал в левую скулу башни, но танк дернулся как бешеный и башня вдруг подпрыгнув, исчезла в ночи. Брызги лучей, одновременно, накрыли стоящую рядом машину и та, как слепая, продолжала двигаться к обрыву горы, где и пропала в темноте. Два танка горели черно-красным пламенем и на их отблеске, я поймал последний удирающий танк. Из-за холма виделась только башня и когда она осветилась, от моего выстрела, я уже не смотрел в ту сторону.
Перебежав на другую сторону, своей разбитой машины, я также стал лупить по другой группе танков неприятеля. Трава загорелась и мечущиеся машины стали отчетливо видны. На тебе за Игоря. И тебе тоже, за Игоря.
Слева и справа разгоралось пламя, там и там стало светло. Движущихся танков не было. Задыхаясь, я полез на хребет. Первые лучи зари, ореолом охватили стоящие за долиной горы, а внизу двигались и сновали туда-сюда бронетранспортеры, танки, машины, люди. Первый же выстрел, вызвал громадный двигающийся факел и на фоне этого света, я как автомат ловил цели и стрелял, и стрелял.
Остановился от того, что кончились патроны. Помчался назад к танку, нашел чемодан и стал набивать барабан. Оставшиеся, распихал по карманам. Опять пролез на верх и устроил разгул огня по всей долине. Маленькие точки людей бежали среди сверкающего пламени на восток, бросая технику, которая при малейшем движении вспыхивала, как факел.
Уже не помню, куда влепил последний выстрел, но когда кончились патроны, пошел к Игорю и сел у его головы.
Ко мне подбежали две фигуры.
— Ну ты даешь, — сказала одна.
— Вы кто? — спросил я, подняв голову.
При бликах огня видна военная одежда.
— Капитан Маркиросян.
— Капитан, спускайтесь в долину, пока они не очухались и не вернулись обратно. Гоните их дальше. У вас рация есть? Сообщите.
— Хорошо, — сказал капитан и затем, обернувшись ко второму, — За мной.
Они исчезли. Свет все больше и больше наполнял долину, горы и впадины. Я просидел 2 часа и закрыл глаза Игорю. Подошел к танку, отвязал лопату и отойдя метра на 4 от него, принялся копать, вернее ковырять, в каменистой почве яму. Под голову Игорю я подложил чемодан с бесполезным оружием. Прощай Игорь. Холмик получился скудный. Уж больно много камней.
Два дня я болтался в батальоне. В свободное время ходил по полю боя, рассматривал сожженную технику. Меня поразило количество слепых-пленных. 200 человек, этих здоровых, красивых людей, уводили в тыл. Они шли цепочкой, держась друг за друга. Я разговаривал с ними и удивился, узнав, что большинство из них пехотинцы, пораженные вспышками света, распространившейся от ближайшей цели.
На танках не помогли накладки дополнительной защиты, их так же легко прошивал лазерный луч вместе с броней.
Меня допрашивали военные, они все спрашивали, как мне удалось создать перелом на поле боя и где это чудо оружие. Я признался им, естественно соврав, что сжег оружие в горящем танке противника.
Мы потеряли больше половины танков и тех, кто не имел машин, отправили в Степанакерт за новой техникой. Техника пришла через неделю и это время, мы валяли дурака и отсыпались.
В казарму пришел посыльный. Меня вызывали в канцелярию.
В комнате было три человека: двое военных и гражданский. Гражданского я сразу узнал. Это был тот толстомордый мужик, неряшливо одетый, что на полигоне предлагал мне поразить деревянный сарай. Один военный-полковник, был комендантом в Степанакерте, другой — незнакомый офицер из Союза, как я понял по его мундиру.
— А ведь я вас знаю, — сказал гражданский — Вы конструктор лазерного оружия и фамилия ваша, дай бог памяти, Соколов.
— Пазволте, пазволте, — с акцентом заговорил комендант — это сержант Орлов Александр Андреевич.
Гражданский засмеялся оглушительно, как лошадь.
— Я то ехал, думал что увижу новую разработку, а увидел новую фамилию. Ну, Георгий Ефимович, — обратился он к военному — это тот, о котором я вам рассказывал.
— А по нашим данным, Соколов мертв.
Георгий Ефимович пристально изучал меня.
— Однако вы сильный товарищ, я листал ваши протоколы и был убежден, так же как и все, что тайна лазера потеряна после смерти вашего друга Вы ведь утверждали, что капсулы с компонентами потеряны, однако всех обманули и пошли на смерть. С одной стороны надо быть убежденным в своей правоте человеком и отправиться на гильотину, с другой быть конструктором самого смертоносного в мире оружия.
— Короче, — прервал его толстомордый — Соколов, я забыл твое имя и отчество.
— Андрей Александрович.
— Так вот Андрей Александрович, где патроны? Раз вы стреляли, значит они есть. Не так ли?.
— Нет. Патронов нет.
— Опять врете. Уверен есть. И теперь даже думаю, что есть сам секрет изготовления компонентов.
— Ничего нет, — я упрямо мотнул головой.
— Ладно Соколов. Кое что мы узнали. А это кое что нам подсказывает — компоненты и патроны есть.
— Нет, — упрямо твердил я.
— А не вернуться ли вам в Союз? — заговорил Георгий Ефимович — Продолжить работу с оружием.