Я люблю тебя, Эрика

на главную

Жанры

Поделиться:

Я люблю тебя, Эрика

Шрифт:

1

Отбойный молоток работал скупыми короткими очередями, выколачивая из Кузьмина жалкие остатки сна. Кузьмин осторожно сел на кровати. Пошарил ногой в поисках тапочек и, не найдя, прошлепал босиком на кухню. Линолеум на кухне был теплым и грязным. Кузьмин открыл холодильник, с тоской посмотрел на припасенную бутылку пива.

«Хорошо бы сегодня ещё добраться до работы», – и припал к банке с малосольными огурцами. Сделал несколько жадных глотков, хрустнул огурцом.

Огурчики мамины, двухдневные, как он любит: уже хрустят, но ещё хранят память о своих свежих предках. Тупо

посмотрел на часы. Часы показывали десять.

«К обеду успею».

Кузьмин зафиксировал эту мысль и запустил руку в банку за вторым огурцом. В этот момент бесшумно открылась входная дверь, и в прихожей возник сосед.

Дверь в квартиру Кузьмины никогда не закрывали, если кто-то из них был дома. В первую очередь делалось это для удобства, чтобы визитёры не будили звонками маленьких детей. Отчасти это было модной позой. На дворе стоял 91-й год, ветер перемен порывами задувал весьма ощутимо. Запираться от неизбежного было бессмысленно.

– Будешь?

Кузьмин жестом предложил соседу огурец, не вынимая руки из банки. Сосед так же молча отказался, и мотнул головой в сторону комнаты.

– Машинку дашь?

Эти слова долетели до Кузьмина сквозь пелену похмелья. Он догадался, что речь идёт о пишущей машинке. О его «Эрике». Кормилице. Не за швейной же машинкой жены пришел сосед!

Ещё недавно Кузьмин был неплохим переводчиком. Пожалуй, даже хорошим. Работал быстро, качественно. Строил фразы ёмко и компактно, не забывая при этом про объем печатных знаков, от которых зависел гонорар. Переводил с английского все подряд. От обзоров подвижного состава тайваньского метро до методики искусственного оплодотворения овец. Кузьмин интуитивно понимал, что владение русским языком и уровень общих знаний важнее, чем знание предмета.

К его текстам трудно было придраться. В середине восьмидесятых он уже очень прилично зарабатывал, но сейчас его прежние гонорары выглядели смешно на фоне открывающихся возможностей, да и перспективы карьерного роста наметились. Кузьмин стал отказываться от работы и понемногу выпал из обоймы. «Эрика» томилась под письменным столом.

Давать машинку соседу не хотелось, но вразумительного повода отказать не нашлось, а вступать в неизбежные в этом случае разговоры не было ни времени, ни сил.

– Возьми там, под столом, – язык шершавой тёркой еле ворочался во рту, – а тебе надолго? – уже вдогонку спросил Кузьмин.

– На пару недель, – последовал ответ, и дверь за соседом захлопнулась.

На работе его утреннего отсутствия никто не заметил. НИИ, в котором трудился Кузьмин, к концу восьмидесятых начал разваливаться, рассыпаться на формальные и неформальные коллективы, все ещё давал кров двум тысячам человек.

На строгий пропускной режим махнули рукой. Женщины целыми днями рыскали по округе в поисках еды, мужчины с утра садились за телефон, покупая и продавая несуществующие партии компьютеров, видеокассет, вагоны с тушёнкой, армейским обмундированием, одноразовыми шприцами и прочие блага цивилизации. Были и те, кто продолжал бороться за место в профессии. Витавшие в воздухе надежды на лучшее были основаны на том, что хуже быть уже не может.

Кузьмин понемногу занимался и тем, и другим, и, разумеется, особо не преуспел ни в том, ни в другом. Хотя можно сказать, что кое-чего добился в обеих областях. Например, ему удалось

обзавестись личным кабинетом. Кабинет был крошечным, метров десять, а то и меньше. Зато свой, личный. И два личных телефона – городской и местный.

Звонок по внутреннему телефону выдернул его из трясины похмельных страданий и недовольства собой по поводу вчерашнего.

– Кузьмин, ты где пропал?

Она всегда так говорила, намеренно скрещивая «куда пропал» и «где пропадаешь». Ещё недавно этот голос, внутри которого звенел колокольчик с едва заметной трещиной, действовал на него, как миска с едой на собаку Павлова – мгновенным возбуждением. Томкин голос и сейчас звучал призывно. В нем слышалась непритворная нежность, сквозь которую пробивались тревога и обида.

– Где поздравления, поцелуи, цветы? Где подарочек? Или забыл?

Томка не давала возможности ответить, и Кузьмин был благодарен ей за это.

– Если ты думаешь, что лучший подарок это ты сам, то ошибаешься. Ты уже давно не подарок!

Кузьмин оценил игру слов.

– Но если будешь хорошим мальчиком, то я, так и быть, может быть приму от тебя этот подарок.

Трещинка в колокольчике стала более заметной.

Кузьмин хотел было включиться в игру слов, которую так любил, но мысли ворочались туго. Вместо этого он произнес:

– Я бабушку вчера похоронил.

И хотя это было чистой правдой, Кузьмину было неловко. Никаких тягот или хлопот в связи с уходом бабушки у него не было, зато он, как деревенский дурачок, напился на поминках.

– Прости, я не знала… Ты приходи к нам, всё-таки у меня день рождения. Придёшь?

От Томкиного «прости» Кузьмину сделалось горько. Он представил себе нежный овал её лица с едва различимой ложбинкой на кончике носа, серые глаза с чуть расширенными зрачками, тонкую верхнюю губу, опиравшуюся на свою более полную сестрицу. Острая жалость накрыла его.

Кузьмин вдруг осознал, что бабушки больше нет, что с Томкой, наверное, больше уже ничего не будет. Ему стало жаль себя и Томку, и всех вокруг.

– Приду, – ответил он.

Преодолев тридцатилетнюю отметку, Кузьмин вступил в пору мужского расцвета. Это было удивительным для него самого. Страдающий с юности от неуверенности в себе и от постоянных отказов, вечно робеющий перед женщинами, Кузьмин неожиданно обнаружил, что может быть интересен. Оказалось, что его эрудиция и остроумие принимаются благосклонно. Выяснилось, что ему не противопоказано носить свитера и даже не стыдно раздеться. Наличие собственного кабинета тоже прибавляло уверенности. Он перестал бояться отказов и огорчаться ими, а женщины перестали отказывать ему.

Для Кузьмина это было намного важнее, чем само обладание. Его романы были легки, скоротечны, а расставания безболезненны. Он даже не считал это супружеской изменой. Так, для поддержания тонуса и укрепления семьи. Только вот с Томкой все пошло не так.

«Где Томка, там и рвется», – часто говорил Кузьмин сам себе.

Когда бурные воды праздника любви улеглись, Кузьмин сделал неприятное для себя открытие. Томка собиралась выйти за него замуж. Кузьмин оказался к этому не готов. Хотя бы потому, что любил жену, детей и вообще не хотел ничего менять в своей жизни. Отказываться от Томки он поначалу не хотел, а когда решил подвести черту, то обнаружилось, что не может этого сделать.

12

Книги из серии:

Без серии

[5.0 рейтинг книги]
[5.0 рейтинг книги]
Комментарии:
Популярные книги

Возвышение Меркурия. Книга 2

Кронос Александр
2. Меркурий
Фантастика:
фэнтези
5.00
рейтинг книги
Возвышение Меркурия. Книга 2

Безымянный раб

Зыков Виталий Валерьевич
1. Дорога домой
Фантастика:
фэнтези
9.31
рейтинг книги
Безымянный раб

Волк 4: Лихие 90-е

Киров Никита
4. Волков
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
5.00
рейтинг книги
Волк 4: Лихие 90-е

Кремлевские звезды

Ромов Дмитрий
6. Цеховик
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
5.00
рейтинг книги
Кремлевские звезды

Газлайтер. Том 4

Володин Григорий
4. История Телепата
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
аниме
5.00
рейтинг книги
Газлайтер. Том 4

Восход. Солнцев. Книга VIII

Скабер Артемий
8. Голос Бога
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Восход. Солнцев. Книга VIII

Кровь и Пламя

Михайлов Дем Алексеевич
7. Изгой
Фантастика:
фэнтези
8.95
рейтинг книги
Кровь и Пламя

Объединитель

Астахов Евгений Евгеньевич
8. Сопряжение
Фантастика:
боевая фантастика
постапокалипсис
рпг
5.00
рейтинг книги
Объединитель

Комбинация

Ланцов Михаил Алексеевич
2. Сын Петра
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
5.00
рейтинг книги
Комбинация

На границе империй. Том 7. Часть 2

INDIGO
8. Фортуна дама переменчивая
Фантастика:
космическая фантастика
попаданцы
6.13
рейтинг книги
На границе империй. Том 7. Часть 2

Дайте поспать!

Матисов Павел
1. Вечный Сон
Фантастика:
юмористическое фэнтези
постапокалипсис
рпг
5.00
рейтинг книги
Дайте поспать!

Бальмануг. Студентка

Лашина Полина
2. Мир Десяти
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
5.00
рейтинг книги
Бальмануг. Студентка

Довлатов. Сонный лекарь

Голд Джон
1. Не вывожу
Фантастика:
альтернативная история
аниме
5.00
рейтинг книги
Довлатов. Сонный лекарь

Мастер Разума VII

Кронос Александр
7. Мастер Разума
Фантастика:
боевая фантастика
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Мастер Разума VII