Я научилась просто, мудро жить

Ахматова Анна Андреевна

* * *

Загорелись иглы венчикаВкруг безоблачного лба.Ах! улыбчивого птенчикаПодарила мне судьба.Зима 1912

* * *

Как вплелась в эти темные косыСеребристая нежная прядь —Только ты, соловей безголосый,Эту муку сумеешь понять.Чутким ухом далекое слышишьИ на тонкие ветки ракит,Весь нахохлившись, смотришь – не дышишь, —Если песня чужая

звучит.А еще так недавно, недавно,Замирали вокруг тополя,И звенела и пела отравноНесказанная радость твоя.<22 октября> 1912

Николай Гумилев, 1910-е годы.

* * *

Н. Гумилеву

В ремешках пенал и книги были,Возвращалась я домой из школы.Эти липы, верно, не забылиНашей встречи, мальчик мой веселый.Только, ставши лебедем надменным,Изменился серый лебеденок.А на жизнь мою лучом нетленнымГрусть легла, и голос мой незвонок.Октябрь 1912, Царское Село

* * *

Протертый коврик под иконой,В прохладной комнате темно,И густо плющ темно-зеленыйЗавил широкое окно.От роз струится запах сладкий,Трещит лампадка, чуть горя.Пестро расписаны укладкиРукой любовной кустаря.И у окна белеют пяльцы…Твой профиль тонок и жесток.Ты зацелованные пальцыБрезгливо прячешь под платок.А сердцу стало страшно биться,Такая в нем теперь тоска…И в косах спутанных таитсяЧуть слышный запах табака.14 ноября 1912

* * *

Дал Ты мне молодость трудную,Столько печали в пути.Как же мне душу скуднуюБогатой Тебе принести?Долгую песню, льстивая,О славе поет судьба.Господи! я нерадивая,Твоя скупая раба.Ни розою, ни былинкоюНе буду в садах Отца.Я дрожу над каждой соринкою,Над каждым словом глупца.19 декабря 1912, Вечер

* * *

М. Лозинскому

Он длится без конца – янтарный, тяжкий день!Как невозможна грусть, как тщетно ожиданье!И снова голосом серебряным оленьВ зверинце говорит о северном сиянье.И я поверила, что есть прохладный снегИ синяя купель для тех, кто нищ и болен,И санок маленьких такой неверный бегПод звоны древние далеких колоколен.1912

* * *

Все мы бражники здесь, блудницы,Как невесело вместе нам!На стенах цветы и птицыТомятся по облакам.Ты куришь черную трубку,Так странен дымок над ней.Я надела узкую юбку,Чтоб казаться еще стройней.Навсегда забиты окошки:Что там, изморозь или гроза?На глаза осторожной кошкиПохожи твои глаза.О, как сердце мое тоскует!Не смертного ль часа жду?А та, что сейчас танцует,Непременно будет в аду.19 декабря 1912, В вагоне

В этом стихотворении описывается новогодний вечер в литературном кафе «Бродячая Собака». В предвоенные годы это был самый модный ночной клуб, где бывал весь богемный Петербург.

В «Бродячую Собаку» отправляются после маскарада в белом зеркальном зале Фонтанного Дома и персонажи «Поэмы без героя»:

Как-нибудь побредем по мраку,Мы отсюда еще в «Собаку»…

В. Серов. Портрет балерины Т. П. Карсавиной. 1909 г.

Знаменитая балерина Тамара Карсавина часто танцевала в «Бродячей Собаке», восхищая и пленяя ее завсегдатаев. В том числе и Анну Андреевну.

ТАМАРЕ ПЛАТОНОВНЕ КАРСАВИНОЙ

Как песню, слагаешь ты легкий танец —О славе он нам сказал, —На бледных щеках розовеет румянец,Темней и темней глаза.И с каждой минутой все больше пленных,Забывших свое бытие,И клонится снова в звуках блаженныхГибкое тело твое.<26 марта> 1914

* * *

Графу В. П. Зубову

Как долог праздник новогодний,Как бел в окошках снежный цвет.О Вас я думаю сегодняИ нежный шлю я Вам привет.Пускай над книгою в подвале,Где скромно ночи провожу,Мы что-то мудрое решали,Я обещанья не сдержу.А Вы останьтесь верным другомИ не сердитесь на меня,Ведь я прикована недугомК моей кушетке на три дня.И дом припоминая темныйНа левом берегу Невы,Смотрю, как ласковы и томныТе розы, что прислали Вы.1910-е годы

Это немного кокетливое стихотворение требует комментария.

Подвал – кабаре «Бродячая Собака», куда завсегдатаи собирались заполночь, а разъезжались на рассвете. Михаил Кузмин очень точно охарактеризовал особую атмосферу этих «подвальных» петербургских ночей:

Здесь цепи многие развязаны —Все сохранит подземный зал.И те слова, что ночью сказаны,Другой бы утром не сказал.

Судя по новогодней «записочке» графу Зубову, Анна Андреевна не была исключением: она, как и все, вполне могла говорить ночью то, чего утром ни за что бы не сказала…

Анна Андреевна называет дом графа Зубова темным не потому, что там происходило что-то нехорошее, а потому, что этот дом, точнее, дворец, был облицован черным мрамором. В своем роскошном дворце Валентин Платонович, богач, искусствовед и меценат, основал в 1912 году Институт истории искусств, где читали лекции самые известные деятели культуры, а в легендарном Зеленом зале с малахитовым камином регулярно устраивались концерты. Георгий Иванов в очерке о Сергее Есенине так описывает атмосферу этих вечеров: