Я научу тебя любить
Шрифт:
Когда пальцы снова сжали ее запястье, еле устояла на ногах, ее развернуло…
— Что ж ты бежишь за ним, как собачка… Эсэмэснул, дал пять минут, собралась, понеслась. Самой не противно? — Денис спросил, глядя на нее действительно будто даже с презрением. Вот только ей-то какая разница? Она главное рушит. Что Орлов подумает — не заботит.
— Не твое дело, — Аня ответила, пытаясь вывернуть руку. Не получилось. Он только сжал сильнее… — Противно — пусти.
Вскинула взгляд, посмотрела решительно. Видела в ответном смешение чувств, но оставалась
— Она тебе трогать себя разрешала? Руки убери от нее.
Услышала сзади, почувствовала, как холодеет. От голоса, интонации, от чувства, что Корней приближается, Денис смотрит уже не на нее, а чуть в сторону…
Отпускает, получает толчок в плечо, отступает, Корней оказывается между ними.
— В машину.
Говорит, не оборачиваясь.
— Я… — слышит, оглядывается… Режет взглядом так, что становится физически больно.
— В машину, блять, Аня.
И пусть внутренний голос кричит, что в машину сейчас не надо, но она пятится, смотря, как Высоцкий снова поворачивает голову, говорит что-то Денису… Тот хмыкает, отвечает… Потом снова говорит Корней, парень становится серьезным, произносит пару слов…
Развернулась, пошла, села… Выдохнула только в глушащем звуки салоне…
Вскинула взгляд, поняла, что они просто смотрят друг на друга и говорят. Корней немного выше, поэтому Денису приходится вздергивать подбородок… И кто выйдет победителем словесной перепалки Аня не сомневается. Вот только… Не чувствует себя дамой на рыцарском турнире. И удовлетворения из-за того, что вызвала ревность, не испытывает.
Практически безразлично следит за тем, как Денис отступает, делает несколько шагов в сторону ресторана, пятясь, продолжая смотреть на Корнея и говоря что-то. Потом кривится, получив ответ. И дальше Высоцкому уже не интересно.
Он разворачивается, идет к машине. На секунду открывает дверь, впуская холод, захлопывает с силой, выезжает с парковки…
Смотрит на дорогу. На Аню — ни намека. Сконцентрирован. Зол. Бешен даже. Останавливается у супермаркета, выходит, ничего не сказав, оставив Аню саму. И она понимает — выйди из машины сейчас, на этом все закончится. Поймай такси, уедь она к ба, Высоцкий просто пришлет ее шмотки, вычеркнув из жизни. И разве же не этого она добивалась? Разве не к этому стремилась? Две недели рушила. Две недели обижалась. Разве не так стоило бы делать, признав, что не может смириться с тем, какой он «не такой»?
Наверное, это. Но она сидела. Смотрела, как он возвращается, бросает в вещевое отделение консоли пачку сигарет, снова выруливает на дорогу…
— Ты не куришь.
Режет острым быстрым взглядом, когда Аня произносит. Ничего не отвечает. Молчит, едет, газует непривычно резко…
— Развлеклась? — спрашивает через время.
Несомненно, видит, что Аня отворачивается к окну, не спеша отвечать…
— Тебе хватило или вернешься? Ждут тебя там. Надеются. Верят, блять.
Скривилась, но снова смолчала. Знала же, что так все и будет. Помнила, чем закончилось рандеву с Захаром под окнами. А тогда ведь они даже парой не были.
— Говори что-то, Аня. Говори, потому что…
Мотор снова заревел, реагируя на очередное импульсивное нажатие на педаль водителем… Ему тоже не нравилось, что Корней сейчас такой. Никому не нравилось. Только вот…
— Мне хватило.
Аня произнесла тихо, глядя на сложенные на коленях руки. Чувствуя искры взгляда, разжигающие воздух. Именно сейчас готовые в прямом смысле сжечь ей душу.
— Мне тоже. — К чертям. По заслугам.
Глава 22
Корней открыл квартиру, вошел в нее первым, опуская церемонии, которые за время их совместного проживания стали уже нормой.
Не пропустил. Не помог с пальто. Не попытался коснуться.
Прошел по коридору до балкона, открыл, переступил порожек.
Раздеваясь, Аня видела, что прошагивает, сначала щелкнув зажигалкой, а потом выпуская губами дым.
И подходить к нему не надо. Что надо — она не знала, но точно не подходить. Чего добивалась — самой неясно. А добилась Высоцкого в бешенстве в замкнутом пространстве.
Ушла к себе, замкнулась, приняла душ, смыла весь шик, блеск, запахи… Прикосновения посторонних людей… Поставила телефон на зарядное, увидела, что писала Алина, спрашивала, все ли хорошо, но отвечать подруге пока не хотела.
Аня долго сидела на кровати, прислушиваясь к звукам за дверью. Удивлялась сама себе. Потому что должна бы бояться, а испытывала разве что намек на тревогу. И даже интерес. Просто ждала расправы.
Что Корней постучится, она откроет. Он попросит собрать вещи и съехать завтра. Она послушно кивнет.
И будут встречать каждый свой Новый год.
Но это не случилось.
Аня рискнула выйти только через час.
Держа в руках телефон, обнимая себя за плечи, застыла посреди коридора, чувствуя жуткий холод — потому что он так и не закрыл дверь. Стоял там же — на балконе, курил… Она понятия не имела, какую по счету. Но явно собирался разделаться с пачкой…
Сделав несколько босоногих шагов в сторону балкона, остановилась.
Он уловил движение, оглянулся, не сказал, но посмотрел так, что понятно: «не подходи». «И молчи лучше».
Аня кивнула. В комнату не вернулась, в его спальню — тем более.
Забралась с ногами на диван, обняла колени, чувствовала, как уличный мороз пробирается под тонкую ткань пижамной футболки, но не считая нужным хоть что-то в этой связи делать.
Ни набрасывать на плечи плед, ни идти за кофтой…
Потянулась к телефону, когда он снова оповестил о входящем сообщении от Алины. Прочла, выдохнула, закрывая глаза…
«Все хорошо, Ань? Пожалуйста, просто скажи»…