Я не ее копия
Шрифт:
— Что мне делать? Как мне исправить это?
Я боялась смотреть на его стол, на котором лежала моя находка. Находка, которая лежала на кухонном столе в нашей с Колей квартире. На двери которой не было никаких следов взлома и в которой соседи не слышали никаких шумов и посторонней активности за моё отсутствие.
Фотография Лёши с мишенью, привязанная к игрушечной снайперской винтовке. На обратной стороне
— Мы изучим всё, отпечатки, любые биологические следы и зацепки. Скрыться второй раз у вас
Он побарабанил по столу.
— Хотите мой совет? Но он вам не понравится.
— Скажите мне, как спасти его. Я пойду буквально на всё ради этого…
В шесть часов вечера я стояла на пороге его квартиры и не решались вставить ключ в замок. Свет в окнах говорил о том, что он уже дома, а моя тахикардия о том, что я не готова сделать, что должна.
Но у меня нет выбора.
— Как дела? — с порога поймал меня Лешка, и поцеловал в губы, — я суши заказал, давай налетай.
Отстраняюсь сразу. И включаю суку, хотя сердце буквально кровоточит.
— С чего бы? Я так плохо готовлю, что тебя не хватило и на три дня?
— Для разнообразия.
— Быстро же ты захотел разнообразия, — хмыкнула, смерив его прохладным взглядом, и прошла в кухню.
Я ненавидела каждое слово, которое вырывалось из моего рта, но виду не подавала. Зря не пошла на театральный. Там научили бы гримироваться и растворяться в толпе. Оказывается, мне нужны эти полезные навыки.
— Я хотел сделать тебе приятно, ты где-то пропала, я вернулся, тебя нет. Что с телефоном? Ты где была?
Держусь на безопасном расстоянии, потому что какой бы хорошей актрисой не была, моя тахикардия спалит всю картину. А сегодня у меня самый ужасный в мире дебют.
— Я же говорила тебе, — жму плечами, — ездила по магазинам, потом поехала к себе. Задержалась там.
— Устала? — обнимает и целует в шею, — может, тебе нужна помощь с квартирой?
— Да, нужна, — снова отодвигаюсь от него, вырываясь из его объятий. — Поможешь перевезти мои вещи туда?
— Какие? — он удивлённо смотрит мне в лицо и ничего не понимает.
— Мои. Одежду, мелочи всякие, вот это вот всё. Ты присядь, Алексей. Разговор наш не будет приятным.
??????????????????????????Если я его выдержу без инфаркта, потому что моё долбанное сердце вот-вот разорвётся, и я его не виню. Меньше всего на свете я хочу сейчас говорить то, что должна сказать.
— Ты беременна или у тебя пмс? — он моментально меняется в лице, — я недоволен тем, что вижу, детка, кто тебя обидел?
Я смотрю на него долгим взглядом. Он, правда, думает, что я сообщила бы ему о беременности в ТАКОМ тоне? Глупыш. То, как это должно было произойти, и то, что происходит, в разных вселенных просто.
— Месячные начались. Проверять будешь? Или на слово поверишь?
Смотрю
— Ты из-за этого расстроилась? — он нервно сглотнул и отвернулся к окну, вижу, как напряглись его плечи, как пальцы сжались в кулаки, — мы будем пробовать ещё и ещё, ты не должна зацикливаться на этой неудаче.
Переживает. Вижу. Знаю эти сжатые кулаки. Он хотел ребёнка сразу, и чёрт, если бы только он мог знать, что…
— Неудаче? — снова открывается мой глупый рот. — Это большая удача. Я дождаться их не могла.
Делаю шаг назад и упираюсь попой об стол, потому что чувствую, что мне нужна опора. Расстояние между нами увеличивается с каждым разом так, что следователь гордился бы мной.
— Видишь ли, ребёнок не вписывался в мои планы и мог только всё осложнить. Теперь все просто. Тебе сейчас будет неприятно, но это жизнь. Я не выйду за тебя замуж. Я не люблю тебя. Я хотела отомстить тебе за то, как ты поступил со мной. Вот, сказала.
Сказала. Ноги ватные и совсем не держат. Организм, пожалуйста, не надо пасовать сейчас. Я знаю, что мои слова ложь, и мы не можем тянуться к нему сейчас. Из-за нас он в опасности. Как и мой маленький гость из Италии, потому что мне нельзя так сильно и так много нервничать.
— В смысле? Ты рехнулась? — смотрит недоверчиво? Но моментально осознает, что я серьезная, как никогда. — Ты все это время пила таблетки?
Я понимаю, что время для контрольного выстрела. Который делать не хочу так сильно, что все внутри орет. Мысленно пинаю себя.
— Не пила. Сделала бы аборт.
Провалиться бы мне сквозь землю прямо сейчас.
— Ты ненормальная? — Заревел Шагаев впервые в жизни так страшно, что поджилки затряслись.
Он схватил меня за плечи и дёрнул так сильно, что я едва не взвизгнула от боли.
— Отпусти меня, не надо этого, — в моём голосе звучит искренняя паника, потому что я боюсь, что он сделает больно нашему малышу, убивая меня за мерзкую и грязную фразу. — Ненормальная. Да. Стало легче? Была нормальной. Спасибо, что сломал мне психику. Теперь отпусти.
— Уйди!
Я пулей вылетела за дверь. Сердце билось так, будто собаки гнали, и ныло и умирало всё внутри
Чёрт, не всё. Надеюсь не всё. Держись, фасолинка. Я надеюсь, ты боец в маму и крепыш в папу. Если и тебя у меня отберут, я точно вздернусь в тот же час.
Настойчиво звоню в квартиру напротив и терпеливо дожидаюсь, пока откроют. Андрей Павлович смотрит на меня удивлённо и взволновано.
— Василиса Вадимовна, вам плохо? Врача?
— Нет, не мне. Мы поругались, серьезно. Пожалуйста, присмотрите за Лёшей. Я боюсь за него. Не говорите, что я так сказала, это очень важно.