Я не игрушка!
Шрифт:
Неожиданно он запнулся, внимательно глядя на Соню, внезапно испугавшись, что она расстроится от предательства мужа. Кирилл внимательно и напряженно посмотрел ей в глаза.
– А ты, что думаешь ты? – затаив дыхание, спросил он тихо.
Соня отвела глаза.
– Я не хочу его видеть, – вдруг произнесла она и поняла, что вся ее любовь к Виктору умерла. Осталась пустота и сожаление. Ее хрустальный замок был разрушен, а прекрасный принц оказался монстром с болот. Вся эта напускная красота их жизни и любви была пшиком. А все потому, что она никогда не чувствовала себя принцессой,
«Как же меня можно было полюбить, если даже я сама себя не любила?» – вдруг подумала она.
И вот, когда она, лежа на больничной койке, осознала все это, внутри нее в этот момент выросла сила, о которой она сама в себе никогда не подозревала. Именно в этот самый момент она поняла, что счастлива и свободна. Что может понять, какая она есть на самом деле. Это было силой ее самой, ее духа и уверенностью, что может сама сделать выбор в своей жизни, сделав ее такой, какой сама захочет, а не ждать кого-то, кто придет и построит ей очередной замок. А потом запрет там, сделав своей игрушкой, которой можно распоряжаться и с которой поступать, как хочет, не обращая внимание на ее чувства. От осознания всего этого, она сама не знала, как загорелись ее глаза, а Кирилл, увидев это, еле сдержал восторженный вздох. Она сейчас так напомнила ему ту самую бабочку, о которой он думал, делая подарок.
Через некоторое время Соню выписали, и вот, спускаясь по лестнице больницы и держа скромную сумку с парой вещей, она совершенно не знала, куда ей ехать и как. У нее не было ни денег, ни работы, ни жилья. Вообще ничего. Но она неожиданно была счастлива как человек, получивший обратно свою свободу после долгого заточения, вернув себя и свою жизнь.
«Как же я жила?» – думала с недоумением она.
Соня вдруг поняла, что ее брак и любовь были невидимой клеткой, западней, в которую сама себя загнала. И там она была рабыней, даже не пленницей, а рабыней своих чувств к Виктору, сама отдав ему ключи.
Вдруг ее размышления прервал такой ставший родным голос:
– Привет, – сказал Кирилл, выходя за ней. – Извини, я ждал тебя в холле, а ты как-то проскочила мимо. Меня, правда, отвлекли на минуту.
– Наверно, – растерялась Соня, не ожидая его увидеть.
Кира обошел ее и встал перед ней, протягивая милый нежный букет разноцветных герберов.
– Это тебе, – произнес Кирилл нежно, смотря ей в глаза, – С выздоровлением!
– Спасибо, – выдохнула в восторге Соня, так как цветы подарили ощущение праздника, которое царило в душе.
– А я приехал тебя забрать, – просто сказал он.
–Что значит забрать? – удивилась она.
–Ну, Юля предложила пожить у нее. Или можешь у меня. Ты меня не стеснишь.
И он напряжённо и выжидательно на нее смотрел, словно от того, что она скажет, зависит очень многое. Соня растерянно стояла, еле сдерживая слезы, не ожидавшая, что он или Юля будут так добры к ней. Но в свете всех событий, именно рядом с ним она чувствовала себя в безопасности. И еще не хотела вмешивать Юлю и ее семью во все то, во что вляпалась по собственной наивности и глупости. А Кира мог защитить себя и ее, к тому же был в курсе всех печальных нюансов ее жизни в последнее время.
– Ты предлагаешь поехать к одному из вас? – переспросила она.
–Да, – кивнул он. – Можно и домой, но там никого нет. Счета Виктора заморожены, поэтому весь персонал разъехался.
– А на что мне жить?! – вдруг тихо ужаснулась Соня.
– Думаю, мы кое-что придумаем, вдруг улыбнувшись, произнес Кирилл. – А потом у меня есть кое-какие накопления.
– Нет, Кира, я не могу! – воскликнула она настолько громко, что некоторые окружающие даже обернулись.
– Зато я могу, – твердо и жестко произнес Кирилл, – и предлагаю.
Соня пока ничего не могла и не хотела говорить, ей нужно было разобраться, что же дальше делать, и она решила ехать домой, вернее, в особняк, где жила с Виктором.
–Домой, – тихо произнесла она. Кира кивнул, беря ее сумку.
Они доехали до ее дома, в котором она столько всего пережила, а Соня была как в оцепенении. Ворота были закрыты, и если бы не Кира, у которого были ключи, они бы вряд ли туда попали. Когда Соня вошла, то поняла, что ни минуты не может тут больше находиться.
– Знаешь, я, пожалуй, займу у тебя немного, – тут же произнесла Соня. – Мне нужно найти квартиру и работу, а потом я все отдам, – в задумчивости сказала она. – Я не могу и не хочу здесь жить. Ты подожди меня просто, пока я пойду и соберу вещи.
Кира внимательно взглянул на нее и кивнул, видя, как подавлена Соня. Женщина поднялась наверх, и пока она собирала чемодан, то все больше осознавала, что у нее ничего нет. Квартира, которую она взяла в ипотеку до замужества, должен был оплачивать Виктор, но она теперь не была уверена, что он делал это. А денег на красоту у нее было совсем ничего.
«И что дальше? Пусть даже я немного займу у Киры, то что потом?» – она села в полной растерянности на кровать, понимая, что надо срочно искать работу и не медлить с этим, пока решается вопрос с Виктором и их совместным имуществом. Сложно было сказать, что там осталось из денег и когда она хоть что-то получит. Еще шло следствие.
– Соня, – вдруг произнес Кирилл, стоя на пороге ее с Виктором спальни. – Можно войти? – постучал он в косяк, не желая быть нетактичным, понимая ее состояние.
– Да, конечно! – бесцветным голосом произнесла Соня.
Положение ее было самым удивительным: она была собственницей состояния, и в тоже время у нее не было ничего. Она чуть не рассмеялась в голос над парадоксальностью ситуации, в которой оказалась, так похожей на всю ее жизнь в последнее время.
– Я не знаю, как ты это воспримешь, – вдруг смущенно произнес он, ту же запнувшись и не смея посмотреть ей в глаза.
Соня внимательно посмотрела на Киру, и ей вдруг показалось, что он смущен как мальчишка.