Я не лежала на столе!
Шрифт:
ДАНИЛА ВРАНГЕЛЬ. Я НЕ ЛЕЖАЛА НА СТОЛЕ!
Гремело время первичного накопления капитала.
Фарт, фарт и только фарт вершил в то время законодательно укреплённое положение того, что есть теперь. Но только не ум, знания и порядочность. Хитрость? Да, в очень небольшой степени, как вспомогательное средство. Способности к анализу и прогнозирование? Нет, ни в какой мере.
Леонардо. Хитрый мужичонка Леонардо. Это не Фридман с орлиным взором. Все время в тени, всегда опаздывает, все переспрашивает и виновато дурашливо улыбается, глядя
Сделал свой стартовый капитал на мыле. Поймал момент отсутствия этого важнейшего продукта – было такое время, – и, сумев сконцентрировать все усилия в этом направлении, не стал заниматься примитивной перекупкой, а моментально организовал производство, подключив технологов и арендованный в счет будущей прибыли цех. Кирпичник исполнял свою мыльную оперу в течение 12 недель, 24 часа в сутки, 3600 секунд в час. Проблему с товарным видом мыльных кирпичей решил быстро, выменяв по бартеру за ведро водки пару тонн еще не разрезанных, как доллары в процессе изготовления, упаковочных листов для мыла различных категорий, включая дорогие французские сорта.
Геометрическая прогрессия тысячи процентов прибыли свершила свое магическое действие. И к концу двенадцатой недели Костя Кирпичник благополучно покинул своих компаньонов, оставив оборудование и полностью затоваренный рынок, благо работал в этом направлении не он один. А рублевый эквивалент проделанной работы конвертировал при помощи друзей-валютчиков в американские доллары и, справедливо рассудив о бренности жизни, оставил их себе. И отбыл в неизвестном направлении.
Многозначительную и многоименную аферу «МММ» Костя тоже сумел обыграть по-своему. На седьмой день, поняв перспективу этой пирамиды, он вложил в нее все свои деньги, абсолютно не переживая и зная, что такой размах быстро не закончится, а ему, Косте, долго задерживаться в дебете компьютеров хитрого семейства не стоит. И верно решил. Свои деньги он вернул, отдав обратно билетики с портретом дружелюбного благодетеля, за десять дней до обвала пирамиды и самоликвидации «МММ» и удесятерил свой капитал.
Это уже были очень серьезные средства. Едва успел их конвертировать в доллар, как тот полез вверх, уменьшая в цене рублевые бумажки чуть ли не ежечасно. Кирпичник притормозил дела, отдохнул на своей даче, повскапывал грядки, подрезал яблони, завел собаку, еще одну и стал выжидать. Тут ему и позвонил школьный товарищ Фридман, любитель стоклеточных шашек.
К тому моменту Кирпичник, любивший стильные созвучия, стал именоваться Леонардо. Документы, соответственно, были заменены, и Костя Кирпичник, он же Константин Золотарев, канул в небытие прошлой жизни.
Молодой Бизон, тоже когда-то не бывший Бизоном, собирал боевой коммерческий отряд, быстро сообразив, куда клонится социальная конъюнктура. Леонардо со своими деньгами, сделанными столь быстро, что он нигде не успел засветиться и был золотым мешком без названия, идеально подходил в создаваемую структуру. Капиталы слились. Леонардо, как и Фридман, понимали, что им нужен стратег.
И бронекоммуникативная машина, ощетинившись всевозможными защитными средствами, ринулась вперед, обгоняя и, если нужно, отстреливая других. И было их – тьма-тьмущая, но сгорали почти все моментально. Место же, отныне которое свято, не то что не пустело, а более того: вместо одной головы три вырастало, и даже в процессе роста уже начинали пожирать друг друга, ибо зубы появлялись первыми.
Триумвират, ведомый сверхгибким и безжалостным Бизоном, выжил и поскакал дальше по трупам и тлеющим костям. Накопление первичного капитала требует существенного ограничения либо отключения моральной составляющей. Только те, кто успел это понять, сумели выжить и проскочили непредсказуемую полосу препятствий. Леонардо не претендовал на лидерство. Леонардо претендовал на прибыль. И, будучи очень искусным лицедеем, умел многие свои аферы сваливать на Фридмана, когда дело доходило до разборки. Фридман же, не лицедей, но мастер словесных словоплетений и искусной риторики, переводил вектор ответственности в поле виртуальности, то есть – в никуда, и таким образом выяснение проблемы затухало там, куда его направил Фридман. Нельзя сказать, что Бизон не понимал этого. Но триумвират имеет свою, очень специфическую систему взаимоотношений и противовесов. И пока положительное сальдо было достаточно положительно, составляя сотни процентов, никто никому никаких вопросов старался не задавать.
Шел период сверхприбыли, а коммерсанты в такой момент благожелательны, добродушны и улыбчивы. Улыбался и Леонардо. Но не улыбалась его жена. Ее просто трясло от бешенства, когда она видела, что реальная власть в триумвирате принадлежит Бизону. Ей в голову не приходило, что тот просто умнее. Никто, кроме нее, и не думал оспаривать интеллектуальное превосходство родоначальника специфической корпорации. Мало того: Фридман и Леонардо были весьма рады, что на переднем фронте рыночной конъюнктуры бьется один Бизон, с двуручным мечом в руках и станковым пулеметом, а они только подносят патроны и уносят мешки с деньгами. Но не-е-ет. Маловато! Маловато одних денег!
«Костя, – шептала жена по ночам, прижимаясь к Леонардо. – Ты должен вести дела сам. Ты умнее его! Почему ты всегда в тени? Я хочу быть с тобой рядом на самом видном месте! Костя, он тебя дурит. Так не бывает, чтобы было все честно. А его жена, эта стерва, делает такой невинный вид, как будто она вообще не знает, чем занимается ее муж». Леонардо зевал и сонно отвечал: «Сегодня привезли двух великолепных питбультерьеров. Ты знаешь, одна из них девочка. Я выведу, выведу свою собственную породу!» – «Тьфу, дурень…» – И супруга отворачивалась к стене.
Эта жена миллионера была худая, стройная, поджарая, с фигурой фотомодели и амбициями выпускника коммерческого колледжа. Брюнетка со жгучими вампирическими глазами, в которых светилась ненасытная жажда привлекать внимание и властвовать, покоряя все и всех. Естественно, она была в два раза моложе Леонардо и считала его дураком, которого обязана отдрессировать быть умным. Она старалась. И неудачи только укрепляли ее волю. В глазах стал появляться сатанинский блеск, но голос делался все более мягким, ласковым и вкрадчивым.
В качестве первого эксперимента прямого действия она отравила любимых собак Леонардо, после чего к новым псам приставили круглосуточную охрану и проводили ежедневный медосмотр. Это ее не смутило. Она не ждала легкой победы над заснувшим разумом супруга. Безумие нарциссизма, внедренное ей в душу неведомо когда и кем, постоянно вызывало все новые извержения бесноватого энтузиазма в части повышения социального статуса ее мужа внутри триумвирата. Она всеми средствами старалась присутствовать на всех совещаниях и деловых встречах, пытаясь обольстить всех особей мужского пола и подавить представительниц своего.