Я не люблю убивать. Часть 1
Шрифт:
— Е..ть его конём, шеф! Ты им бошки отстегнул! — послышался голос моего оруженосца, потому что по полу покатились сразу две головы.
Я вышел из морока лишь на секунду, сумев за это время сразить сразу двух вампирш. Но мало срубить мертвецу голову, надо пронзить его сердце, нанеся множество ранений. Хотя на ближайшие пару дней эти тела намертво обездвижены. Мертвее не бывает. Потому пришло время навестить — то ли сына, то ли дочь. Пора разобраться с этим водяным из уборной.
Обернувшись, я увидел голое существо.
У Валентина отсутствовали детородные органы. Его грудь
Это существо напоминало пластмассовую, здоровенную куклу. Нечто среднее между Барби и её другом Кеном.
Передо мной стояло нечто, которой признать своим дитя я не смогу никогда! Срам какой-то!
Глава 22
Глава 22. Елена Аркадьевна будет в шоке
При всей нелепости внешних данных — тёмного охотника выдавали глаза. Они были полны ярости, обиды и скорби.
Я даже заметил слёзы — и удивился.
Да неужели нежить скулит о своих воительницах? Не замечал раньше слезливой реакции тех, кто призван калечить людей и никого не жалеть.
— Как ты вошёл в мой дом? — хрипел мужским голосом Валентин.
Он изумил меня второй раз; не голосом, конечно, а самой постановкой вопроса. Что значит, вошёл в мой дом?
— Твой дом, гроб два метра вниз! — вскинул я руку, метнув в уродливое существо «магическую рогатину».
Это заклинание среднего уровня, но всегда оно работало стабильно. Сработало и сейчас.
У моей разящей рогатины древко огненное, а пылающий рожон, будто в мартеновской печи выплавлен. «Магическая рогатина» предназначена исключительно для вампиров. «Не лезь на рожон!» — предупреждали предки, отгоняя кровососов.
Рожон ударил Валентина в горло, прибив его к несущей стене. Вампир повис между шкафом-купе и телевизором. Его ноги не доставали пола.
— Кто ты, зверь воплоти? — призывно спросил я.
Вообще-то, я широкий и, можно сказать, разносторонний специалист в области дознания. И ни таких раскалывал. Мои методы могут показаться непопулярными и даже дикими, но когда ты вступил в сражение с нежитью разговоры о честном бое, не конструктивны. Короче, пытать я умею придирчиво, но наслаждения от мучений своего врага, не испытываю вовсе.
— Я твой сын, Валентин, — жалобно простонал вампир. — Папа, разве ты сможешь убить своего единственного сына? Отпусти меня, папа. Полюби меня, отец…
Я видел многое, но такое!
У твари на стене в паху стало расти мужское достоинство. Вот появился висячий орган, ниже звякнули два яйца в кожаной мошне и выскочили волосы: чёрные, кучерявые, наверное, как у сына Габриэлы, негра Лефу. Не проверял.
И сразу включилось правило номер один — не верь глазам своим, не
Этот урок я уже преподал своему оруженосцу, который, кстати говоря, выполнял мои требования безупречно. Он грамотно прятался где-то в комнате и следил за сражением без суеты. Вот бы увидеть его рожу. У всех оруженосцев, первый раз вступивших в бой, очень выразительная рожа. Глаза они выпучивают. Губы сжимают. Голову прячут в плечи и почему-то тужатся, словно сидят на толчке. А здесь ещё во всей красе анатомические фокусы от Валентины… или как его там зовут?
— Ты мне не сын, тварь! — усмехнулся я и бросил ему в живот горячий привет от Вершинского.
Острые и тонкие стрелы вонзились в мягкий живот. Нежить почти не чувствует боли. В любом случае, умеет её контролировать. Но вампиры страшатся заблудиться в безлюдие, прахом разлетевшись по болтливому ветру.
Зверя затрясло. Его шея поджаривалась. Чувствовался запах тухлятины. Вампир бился затылком о стену, ноги сгибались в коленях и нервно дергались. Его руки цеплялись за древко рогатины и тоже дымились.
Но его лицо менялось, превращаясь в женское. Вот он носик, вот они алые губки. Заколосились локоны. Потом стала расти грудь. Затем отвалился мужской орган. За ним шлёпнулись на пол и закатились под столик два яйца в кудрявом мешочке.
«Кто бы он ни был, у него прекрасное чувство юмора», — подумал я, швырнув в живот ещё три стрелы.
— Папа! — закричала тварь девичьим голосов. — Что же ты делаешь, папа? Мне больно!
— Не кривляйся, зверь! Отвечай: кто ты и зачем пришёл в мир людей? — задал я снова вопрос.
Честно признаться, я посчитал, что бой уже завершён, но оказалось, что чудовище и не думало сдаваться.
Я отвлёкся лишь на мгновение, узнавая в миловидной девице, девчонку их Бухареста, которую звали Валентина Руа. И только я подумал, что разгадка близка, что одержал победу, как вампирша схватилась за древко рогатины, выдернула её из стены и легко, почти воздушно опустилась на пол.
«Пи…ц квартире! — понял я. — Сейчас мы здесь всё разнесём к едрёной Фене!»
Вампир окончательно трансформировался в вампиршу. Морок спал. Теперь эта тварь в истинном обличии. Зверю необходимо экономить энергию, потому он обрёл привычную, изначальную форму… И не надо меня склонять по матери, оттого что называю женщину зверем. Ведь найдутся и такие, кто прилепит на мой лоб клеймо — сексист.
— Ты Валентина Руа? — спросил я, желая услышать вампирское имя.
Но я знал, что без вмешательства сильного мага невозможно быть и вампиром, и тёмным охотником одновременно. Эта тварь выпивала энергию из своих соперников. ОНО убило Бенце. А Бенце был опытный воин. ОНО сумело уничтожить совет вампирского клана, а старейшины, это вам не сопливые вампирчики, вечно пьяные от вольницы и лёгко доставшейся крови. Нет, братцы, здесь поработал великий маг. Кто-то из моих бывших врагов сотворил из Валентины Руа безжалостное чудовище. Этот маг воссоздал из пустоты трёх молодых вампирш, возможно, сделав одолжение Валентине из Бухареста. Этот маг и три вампирши, и Валентина — мстили мне, в полной уверенности, что у них хватит сил сразить меня… Но они просчитались.