Я не люблю убивать
Шрифт:
И зубы сводит от такого нектара!
***
Проснулся я ровно в восемь утра. Спалось, как всегда, хорошо. Но только продрал глаза, как нахлынуло неприятное предчувствие.
И кстати, охотники никогда ни о чём не жалеют. Потому что даже секс с некрасивой женщиной, это всего лишь работа.
Да, Наташа не высший сорт… и даже не второй. К тому же она с удовольствием выполняла приказы моего врага. Но всё же… Наташа несчастная, обманутая женщина – и никак иначе. Она жертва! Такой нужно дарить лучик надежды, чтобы согреть душу. Лучше предотвратить
Наташа оказалась словоохотлива, и магия не потребовалась, чтобы развязать ей язык. Надо честно признать, что не всякая женщина устоит перед моим обаянием и статью. Было время, когда предо мной падали такие крепости, а в плен сдавались такие воительница, что невозможно сопоставить их и близко с медсестрой из пункта переливания крови.
Я вспомнил о следователе Андрее, который в это самое время должен был опрашивать персонал и прятать маячок под стулом. О том, что Драгуш никогда не появлялся в ЦРБ и никогда не объявится, у меня сомнений не было. Но он мог работать не один. Его вечно окружали новоиспечённые вампирши. Драгуш любил молоденьких женщин. Особенно инициированных.
Я нашёл свежее полотенце и отправился в душ.
Струи теплой воды омывали старые шрамы.
Вот след на плече от когтей суздальского упыря. Сложный был бой.
Вот рубец ниже рёбер на левой стороне – это битва близ Коломны – двенадцатый век. В тот день я убил трёх вампиров, двое из которых были гораздо старше меня, а значит, они обладали гигантской силой.
Так устроен мир упырей, вампиров и охотников на упырей и вампиров, что сила убитого пополняет запасы энергии того, кто победил в схватке. Но сила переходит лишь частично. Я хорошо помню, как в тот день почувствовал зародившуюся во мне мощь. Смерть двух старых вампиров придала невероятный импульс моей карьере охотника. В тот день я заявил о себе в полный голос и стал известен миру кровососов, как великий защитник людей.
Я вспоминал тот бой, и в моей голове снова играла музыка – и не просто музыка, а песня, наполненная глубоким и патриотическим смыслом.
Со мной такое происходит не часто – примерно два раза в год. Обычно песня играла в бане или под струями душевой лейки, или когда я дремал в пенистой ванной. Под звуки струящейся воды или бурного потока из крана, я слышал неизвестные мне слова. А песни всегда звучали бравурные, словно исполняет их знаменитый хор имени Александрова. Я не видел, но представлял напыщенных мужчин в военной форме, которые, артистично шевеля губами и бровями, материализовали мои фантазии.
После прослушивания песни слова всегда быстро забывались. Не оставалось даже намёка, кто являлся главным героем и какие времена прославлялись в той песне. Наверное, я умел заглядывать в будущее, прослушивая мелодичные оды о космическом флоте Земли и о победах звёздных десантников над рептилоидами и прочими гуманоидами.
Иногда мне казалось, что кто-то вмонтировал передающее устройство в мой зуб
Вытираясь полотенцем, я улыбнулся, попрощавшись с закончившейся песней. И сразу мне вспомнился курящий мужик на балконе четвёртого этажа, которого вчера я опрометчиво принял за красивую девушку.
Странно дело… я не перепутал, а вообразил, чего вовсе не существовало. Я будто видел её и даже чувствовал. И всё оттого что был опьянён собственной магией любви, управляющей моим сознанием, чтобы в итоге сблизиться с толстенькой Наташей и быть естественным в сексе.
«Мужик, наверное, полночи не спал, вспоминая мой железобетонный орган и её быструю руку», – усмехнулся я.
Придя на кухню, я налил в литровую банку воды из крана. Потом одёрнул штору и посмотрел на балкон четвёртого этажа дома напротив.
Я оказался прав. На прежнем месте стоял всё тот же мужик и курил сигарету. Заметив меня, он что-то пробормотал под нос, из чего я сделал вывод, что мне совсем не рады. Конечно, я ведь не день рождения и не торт с малиной, чтобы нравится. Так что, пошёл он куда подальше! Потому я пил воду из банки и нагло щурился, пока мужик не сдал позиции и не сбежал с балкона.
После полудня зазвонил телефон. Предсказуемо тревожил мой юный следопыт из местных следователей.
– Да, Андрюха, – принял я вызов.
На той стороне трубки слышалось тяжёлое дыхание.
– Здравствуйте, Григорий. Срочно нужно встретиться, – сухо говорил лейтенант.
– Через полчаса у фонтана, – не раздумывая, сказал я.
На часах было больше двух часов дня. Солнце припекало нещадно. Людей у фонтана было немного: всего пару мамаш с колясками.
– Здравия желаю, Григорий, – поздоровался со мной следователь Андрей.
– Здравия желаю, лейтенант, – ответил я официально, потому что лицо парня было хмурным.
– У меня невесёлые новости, – признался следователь. – Час назад по месту прописки нашли труп Натальи Глотовой – медсестры из пункта переливания…
Я не повёл и глазом, хотя немало удивился.
– Сердечный приступ? – спросил я.
– Если бы, – переступал с ноги на ногу лейтенант. – Вся комната в крови, и горло перерезано…
Он оттопырил большой палец на правой руке и провёл себе по горлу – от уха до уха.
Я называл этот почерк – румынским. Вампиры резали горло своей жертве показательно, будто дразнили охотников, при этом скрывая следы преступления от простых людей. Если труп находила обычная полиция, то твари всё сходит с рук. Никому не приходило в голову измерить количество крови на полу, в промокших ковра и паласах – никто не проверял количество жидкости, вылившейся из человека, кроме охотников, безусловно.
– Поехали смотреть труп. Позже договорим, – сказал я, но лейтенант почему-то недовольно скривил лицо.