Я не нарочно
Шрифт:
И вот теперь девушка несла в сумочке неразборчиво заполненный бланк справки, текст которой гласил, что Светлана Тополян была освобождена от занятий в школе в течение пяти дней в связи с острым респираторным заболеванием. На бланке красовалась такая же неразборчивая подпись врача и печать поликлиники.
Особого облегчения от перехода на легальное положение Света не испытывала. Эта справка просто официальная отмазка для Люстры, в случае если все же придется вернуться в класс. А возвращаться туда Светлане ох как не хотелось!
После вчерашнего тягостного разговора с родителями ее
Да, именно так, найти работу и поставить предков перед фактом. Не исключено, что хоть тогда они поймут, что их дочь не так безнадежно испорчена, как они, вероятно, полагают и что она умеет не только тырить шмотки по бутикам, но и зарабатывать деньги.
Сказано – сделано. Светлана неспешно шагала по хорошо знакомой ей улице мимо ресторана «Макдоналдс», мимо огромного двухэтажного магазина бытовой техники под названием «Фортуна», мимо гастрономов, кафетериев, салонов красоты. Но зайти хоть куда-нибудь и спросить о вакансиях почему-то никак не решалась. Ей самой показалось это странным.
«Да что со мной, на самом деле? Вроде никогда не страдала всякой фигней типа застенчивости или комплексами, вроде Зойки Колесниченко, которая у доски выглядит, будто из парилки вылезла, а тут… И чего боюсь, сама не знаю. Ну, не убьют же меня, в конце концов, всего и делов-то, что зайти да спросить», – пыталась настроить себя на решительный лад Светлана.
Поколебавшись минуту, она вернулась к современному одноэтажному зданию «Макдоналдса». Его близкое соседство с районной поликлиникой навеяло на Тополян забавные размышления. То ли его прилепили почти вплотную к «храму здоровья» для того, чтобы люди, томящиеся в долгих очередях к докторам, могли утолить голод, как говорится, не «отходя от кассы», то бишь от кабинета, то ли наоборот, чтобы посетители закусочной после съеденных чизбургеров и хот-догов могли сразу же обратиться к врачу за помощью в случае чего…
Войдя внутрь, Светлана двинулась к широкой стойке, за которой сновали молоденькие девушки, одетые в униформу. На всех работниках были одинаковые черные джинсы и рубашки в мелкую коричневую клетку с короткими рукавами. На головах у девушек красовались черные козырьки.
– Добрый день, спасибо, что пришли. Я вас слушаю? – тут же с заученной приветливостью обратилась к Светлане невысокая брюнетка в очках. – Вы тут будете есть или с собой?
– Нет, я… не хочу есть, спасибо… Я хотела бы узнать насчет работы… – неуверенно пробормотала Тополян, окидывая взглядом просторный зал.
Здесь было уютно и светло. За круглыми столиками, покрытыми ярким желтым пластиком, расположились в основном мамы с ребятишками. У огромного во всю стену окна поглощали мороженое с фруктами трое подростков.
– А-а, по поводу работы? Вообще, насколько я знаю, штат у нас уже набран. Но, если хотите, я позову старшего смены. У него и спросите. Ми-и-ша! – завопила девица куда-то в глубину огромной кухни, часть которой просматривалась из-за задней стенки прилавка.
Тополян потопталась на месте. Слова девушки тут же охладили ее пыл. Чего зря время терять? Сказали же русским языком – мест нет. Ну, а вдруг? Светлане здесь нравилось, она на миг представила себя за этой вот стойкой, ловко управляющейся с гамбургерами и картофелем фри. А что? Она, с ее яркой внешностью, клево бы здесь смотрелась! Уж сто пудов, привлекательнее бы, чем эта очкастая мышка. И черный козырек ей очень даже к лицу!
Миша оказался высоким симпатичным блондином лет двадцати с хвостиком с аккуратной короткой стрижкой. Он также был одет в форму, но другого цвета – серо-голубые брюки, рубашка в такую же клетку и галстук в тон. На его бейджике было написано: «Менеджер Михаил».
– Добрый день, вы ко мне? Я вас слушаю.
– Я насчет работы хотела узнать. Может, вам нужен кто-нибудь? – с надеждой в голосе пояснила Тополян.
– Давайте пройдем в детскую комнату, – пригласил Михаил, – и там спокойно поговорим.
– В какую? В детскую? Это как в милиции, что ли? – не удержалась от язвительного смешка Тополян, но парень не обиделся.
– А вот и нет, – добродушно улыбнулся он Светлане, – в этой комнате у нас проводятся детские праздники – ну, дни рождения, например, новогодние утренники для малышей. Там и столики пониже, и стулья не такие, как в общем зале.
– Вообще-то у нас сейчас нет вакансий, – солидно сказал Михаил, когда они с Тополян уселись за низенький столик друг напротив друга. – Но знаете, текучка кадров все же присутствует. Не потому, что у нас условия плохие, нет, – поспешил он добавить, просто мы ведь в основном студентов набираем, вот они время от времени и меняются. Одни заканчивают обучение и уходят работать по специальности, другие, чаще вечерники и заочники, приходят им на смену.
– А сейчас, вот чтобы прямо сейчас, совсем-совсем ничего нет? – немного кокетничая, протянула Тополян.
– Сейчас… да вообще-то есть! Нам очень нужен работник зала, просто позарез.
– Прикольно! А что делать надо? Разносить еду, как официантки, да? – приободрилась Тополян, тут же вообразив себя в черных обтягивающих брючках, ловко порхающей с полным подносом от столика к столику.
– Нет, официантки у нас не предусмотрены, посетители себя обслуживают сами. А работник зала протирает столы, собирает оставленный мусор, грязную посуду, полы моет несколько раз в день, в общем уборщица, если простым языком выражаться.
– Уборщицей? Я?! – Тополян не верила своим ушам.
Ну уж нет, такого она не ожидала. Что он вообще, блин, о ней думает, этот лакей! Он что, не понимает, что ей хочется красоваться в чистенькой форменной одежде за прилавком, с приятной улыбкой накладывать на маленькие тарелочки заказанную еду и наливать колу или пепси в высокие стаканы с торчащими из них цветными соломинками? Как у него вообще язык повернулся предложить ей такое – сновать по залу со шваброй в руках и таскать горы объедков в посудомоечную? Светлана даже не могла себе этого представить.