Я не один такой один
Шрифт:
Нина тихонько ломает и ест свою шоколадку. Откуда в ней столько спокойствия?
Вот, скажем, Маша, та самая, с которой я сижу в одном кабинете, она с ума сходит, что ей скоро тридцать, а она не замужем.
— Митя, найди мне мужа или сам женись, — говорит мне каждый день будто бы в шутку.
А я ей тоже будто бы в шутку отвечаю:
— Не могу я, Маша, жениться, я бабник и подонок, не имею права портить тебе жизнь.
Маша вздыхает:
— Вот выйдешь тут замуж, когда кругом одни бабники и подонки.
И
У нас с Ниной есть условный знак. Когда кто-нибудь из нас хочет секса — он чешет другому ладошку. Отказаться нельзя. Так сложилось. Несколько раз мое желание выпадало на ее критические дни. Но она каждый раз честно отдавала долг, как только могла.
Я почувствовал, как ее пухленькие короткие пальчики скребут мою ладонь короткими круглыми ноготками. В ответ на это у меня мгновенно возникла эрекция. Рефлекс уже, наверное, выработался.
— Ну, поехали, — говорю я.
У Нины дома огромная комната, малюсенькая кухня и совмещенный санузел. Снимает она квартиру немного дешевле, чем я свою.
Я вошел и споткнулся о брошенные посреди коридора кроссовки. Они валялись около рюкзака со спортивной формой. Нина иногда заходит в спортклуб, для развлечения.
— Грудь — самая большая складка на моем животе, — шутит она.
Мы идем на кухню. Это уже ритуал. Пьем вино, курим, немножко разговариваем. Потом она уходит в ванную. Выходит оттуда в бело-голубом махровом халате с капюшоном и говорит:
— Ну, я в спальне.
Я иду в ванную. Принимаю душ, бреюсь, заворачиваюсь в «свое» полотенце. У Нины на крючке всегда висит полотенце для меня — зеленое, с белыми цветами.
Забираюсь к ней в постель, под теплое ватное одеяло, и прижимаюсь к ее мягкому телу. Почему-то Нина всегда пахнет молочными пенками. Может, поэтому ее любовники исчезают так же быстро, как мои любовницы? Обычно люди не любят запаха молочных пенок. А я люблю. Нельзя сказать, что я от него в полном восторге, но он мне нравится.
— Нина, а чем я пахну? — спрашиваю я.
— Ты? — она задумывается, тянет носом, щекоча волосами мою грудь. — Ты пахнешь как листья смородины. Мне нравится.
Я целую ее. Спокойно, без страсти и слюней, не кусаю, не облизываю — просто целую, едва взасос.
Она поворачивается ко мне спиной и поднимается на четвереньки.
— Готова? — спрашиваю я.
Она кивает.
Одеваю презерватив и вхожу в нее.
Она чуть слышно постанывает. Никогда не кричит, никогда не бьется в конвульсиях. Движется ровно и размеренно, как маятник, постепенно ускоряя свои движения. Я аккуратно и осторожно придерживаю ее за бедра. Никогда не шлепаю, не сжимаю сильно. Мы трахаемся очень вежливо и уважительно. Можно сказать, «на Вы».
Иногда она садится на меня сверху, но это очень редко.
Орального секса у нас не было ни разу. Честно говоря, я об этом даже не думаю. Только не с Ниной.
Потом мы лежим в постели некоторое время молча. Нина дает мне две салфетки, одну — завернуть использованный презерватив, другую — вытереться. Потом забирает их и несет в ванную выбрасывать. Заодно ополоснуться.
Снова забирается в постель.
— Хочешь кино посмотреть? — спрашивает меня.
На «после секса» у нее всегда припасен какой-нибудь фильм. Из разряда тех, что в кинотеатре смотреть скучно, а на dvd дома вполне нормально.
— Давай.
— Погрызть что-нибудь хочешь?
— Давай.
Она приносит пиво, орехи, чипсы, сигареты, пепельницу. И мы два часа сидим голыми, прижавшись друг к другу, жуем и таращимся в экран.
Наверное, в такие моменты своей жизни я бываю счастлив. Я забываю, что мне завтра надо идти на работу, где я не добился никаких высот, забываю, что у меня нет девушки, забываю, что мне скоро тридцать… Иногда, забывшись, обнимаю Нину за плечи и чмокаю в макушку, как будто она и есть моя настоящая, любимая девушка.
И я решил: если до Нового года ни с кем не познакомлюсь — так, чтобы влюбиться, — сделаю Нине предложение. Тем более что она еще, может быть, откажется. Ведь Нина, как и я, все время говорит, что мы только друзья, люди, которые коротают друг с другом время, пока у них не появилось никого больше.
Из частного разговора
Emma (12:13):
Джагги, а что ты умеешь в сексе?
Jaggi (12:13):
Имитировать оргазм.
Emma (12:14):
Я не знала, что мужчины умеют имитировать оргазм.
Jaggi (12:15):
Умеют-умеют.
Emma (12:24):
И как они это делают?
Jaggi (12:25):
Фууух… Ну как бы тебе объяснить. Понимаешь, мужской оргазм штука тонкая…
Emma (12:27):
Как и женский.
Jaggi (12:31):
Просто вы, женщины, последние сорок лет носитесь со своим оргазмом как курицы с яйцом. Ах, не спугнуть, ах, подготовить…
Emma (12:32):
Ладно. Любой оргазм штука тонкая.
Jaggi (12:34):
Не надо делать мне одолжений.
Emma (12:34):
Так мы договорились или нет?
Jaggi (12:39):
Хорошо. Согласен. Любой оргазм штука тонкая. В общем, не всегда семяизвержение у мужчины сопровождается оргазмом. Можно просто тупо отстреляться, и все, почувствовав только облегчение, что все закончилось. Понимаешь?
Emma (12:41):
Ну… А как технически мужчина может имитировать оргазм?
Jaggi (12:47):
Как-как… Начинаешь дышать часто, учащаешь фрикции, насколько это возможно, и через какое-то время кончаешь. Или делаешь вид, что кончил, если больше нет сил дергаться. Потом стараешься презерватив стянуть и выбросить как-нибудь незаметно, чтоб партнерша не увидела, что там спермы нет.