Я не прощу
Шрифт:
– Чудит, значит, женщина? Понятно. А где сама Ольга?
– В столовой, где же еще! Это прямо, по коридору и налево. Не заблудись, Олег Юрьевич, в этих царских хоромах! – весело хмыкнул Серегин. – Мы пока везде снимаем отпечатки пальцев. Навела бабуля шума! Она у них, оказывается, любительница заложить за воротник и истерику устроить.
– Ладно, пойду с хозяевами побеседую, – злясь, что из-за глупой выходки нетрезвой пожилой женщины не успеет заехать домой перед встречей с Прохоровым и остальными сослуживцами, буркнул Макаров.
Широкими шагами он направился в столовую. Но не успел он постучать в красивую дверь, как она распахнулась. Ему в грудь врезалась бледная молодая женщина в стильном ярко-желтом комбинезоне.
Макаров взглянул на нее, и сердце на миг пропустило удар. Это была Ольга. Точно, Ольга, он сразу это почувствовал. Сердцем ее почувствовал, и от такой неожиданности у него зашумело в голове. Он же не мальчишка, в конце концов? А тут – будто наваждение: ее голубые глаза, длинные темные волосы, точеная фигура. Взглянул на нее и пропал. «С этой точно картины писать», – мелькнуло внезапное.
– Здравствуйте… – Она взглянула на него растерянно. Видимо, у нее от такого количества людей в форме в доме все уже смешалось перед глазами.
– Добрый день. Макаров Олег Юрьевич, следователь по особо важным делам, – представился он и полез в карман за удостоверением.
Несколько мгновений она смотрела ему в глаза – неотрывно, изумленно, будто не могла понять, каким чертом в ее жизнь занесло этого следователя.
– По особо важным делам? Да зачем же вас-то сорвали? – прикрыв красивый рот ладонью, стушевалась она и подхватила на руки высунувшего любопытный носик малыша.
Тут же за ее спиной возник статный Соколовский. По-деловому пожал руку Макарову, пригласил в столовую.
– Здесь есть стол, можно будет записывать, если вам будет нужно показания записать, – напряженно пояснил он и пропустил Макарова вперед.
Тот снял фуражку, пригладил волосы и с интересом взглянул на ребенка на руках у Ольги.
– В доме были только женщина и ребенок?
– Д-да, только мы с Артемкой. – Заикаясь, Ольга повторила показания, которые уже несколько раз повторяла до него, и села на отодвинутый Соколовским стул. – Лидия Денисовна развлекалась в гостиной у камина. Украшения она надевала на себя, а потом разложила их на журнальном столике. Я увела ребенка обедать и больше в гостиную не заходила.
– А у ребенка вы не спрашивали? Может, он взял драгоценности? Дети любят поиграть, особенно в таком возрасте.
– Конечно, спрашивали! И Андрей, и я, и Лидия Денисовна… – Ольга опечаленно покачала головой. – Мы точно не брали. Нам и в голову бы не пришло взять чужие украшения! А то, что у меня сестра замуж выходит, это ничего не значит!
Макаров вдруг подметил, что ей идет печаль. В печальном образе она была по-особенному красива, будто светилась. Как-то странно свело у него под ребрами при этой мысли. И что он, в самом деле? Запал на нее, как пацан какой-то, глаз отвести не может! А за ее спиной, между прочем, муж стоит. Пусть и гражданский, но все же муж.
Андрей с участием положил руки ей на плечи и поцеловал в макушку.
– Оленька, ты только не волнуйся. Найдутся они. Да если даже и не найдутся, Бог с ними! Кому это старье нужно?
– У самой потерпевшей в комнате драгоценности искали? – чувствуя, что ему неприятен жест Соколовского, уточнил Макаров.
– Да, искали. Все перетряхнули, но семейные драгоценности как в воду канули! – досадливо ответил Андрей.
Макаров посмотрел на ребенка, затихшего на руках у Ольги, и вдруг вспомнил, что его сын Матвей в четыре годика спрятал ключи от дома в радиоуправляемую машинку и убеждал всех, что он их не брал. А потом выяснилось, что ключи взяла машинка.
– Так, а у ребенка любимые игрушки есть? – потирая подбородок, обратился к Ольге Макаров.
– Есть… медведь.
– Он такой старый, его выбросить пора! – будто извиняясь, заговорил за ее спиной Соколовский. – Я не думаю, что его стоит показывать…
– Все же покажите.
Кто-то из сотрудников полиции заглянул в столовую и позвал хозяина дома.
– Давайте пройдем в детскую? – дружелюбно предложила Макарову Ольга.
– Я вас сейчас догоню, – махнул рукой Андрей и быстро вышел из столовой.
Ольга повела Макарова наверх, в детскую комнату, усадила перепуганного малыша на кроватку и огляделась по сторонам в поисках медведя.
– Не пойму, всегда на видном месте сидел медведь, а сейчас его нет, – развела руками она.
Макаров присел перед малышом на корточки и улыбнулся.
– Привет, Артемка. Я – дядя Олег, меня вызвали сюда, чтобы найти бабушкины украшения. Ты не мог бы мне помочь?
Артемка отрицательно замотал взъерошенной головкой.
– Может, ты где-то видел украшения?
– Я не блал…
– А Мишка твой где?
– Бабушка у мамы платье заблала, – хмуро взглянул на Макарова мальчик. – Миша маму защищал!
Ольга дернула дверцы шкафа, и оттуда вывалился огромный облезлый медведь.
Сорвавшись с кроватки, Артём со всех ног бросился к игрушке.
– Не дам Мишу выкинуть! – схватив медведя за шею, отчаянно прокричал он, и маленькие губки затряслись. Видно было, что ребёнок готов сорваться в плач.
– Да кто ж его выбрасывать-то собирается, малыш? – всхлипнула Ольга – видимо, и ее нервы не выдержали напряжения.
Макарову стало ее жаль. Почему-то ему захотелось вопреки здравому смыслу прижать Ольгу к своей крепкой груди и погладить по длинным темным волосам. Но в дверях, будто прочитав его мысли, показался Андрей Соколовский.
– О, нашли это убожество? – фыркнул он и остановился перед сидящим на корточках Макаровым.
Макаров уверенно взял медведя и внимательно его осмотрел. Через мгновение он засунул свою крепкую руку в пасть игрушки, и оттуда посыпались семейные драгоценности.
– Боже… – всхлипнула Ольга.