Я (не)твоя собственность
Шрифт:
– Кончай со мной, детка, - прорычал мужчина и я сорвалась в ослепительном оргазме вместе с ним.
Как именно мы оказались в кровати я не помнила. Словно отключилась на несколько секунд, потерялась в крышесносном удовольствии, подаренном Максом. Лежа на его груди слушала, как постепенно успокаивается его бешенно колотящееся сердце и выравнивается дыхание. Забралась рукой под рубашку, рассеянно водила по гладкой коже, обрисовывала пальцами кубики пресса, щекотала дорожку волос, спускающуюся от пупка вниз.
Пальцы Макса путались в моих волосах. Он любил играть
– Семицветик, все нормально? – словно почувствовав, как я напряглась, спросил Макс.
– Да! – мой голос зазвенел. – Да, все замечательно!
Внутри тоскливо заныло. Платеь измято, прическа и макияж испорчены, а там, в зале остывает ужин. То, как волшебно мне было с Максом совсем недавно не отменят того, что… Как теперь ему сказать?
Из глаз покатились крупные, как у ребенка слезы. Я жалобно всхлипнула, сильно закусив губу. Ей стало больно. И я из-за этого разрыдалась еще сильнее.
– Семицветик… Све-е-ет, - Макс включил лампу на тумбочке, усадил меня на кровати, сам устроился напротив с тревогой заглядывая в лицо.
– В чем дело, а? Я тебе сделал больно?
Я замотала головой, громко всхлипывая.
– Так что? Скажи мне?
Какая же я дура! Было бы из-за чего рыдать! Но понимание этого не успокоило, а наоборот… Макс обнял меня, прижал к груди. Гладил по волосами, прося не плакать и рассказать, что же случилось.
– Это гормоны! Конечно! Точно они! Неужели я теперь превращусь в одну из этих истеричных куриц, рыдающих без повода?
– Милая, давай прямо завтра сходим к твоему врачу! Уже слишком долго задержка, я начинаю беспокоиться, - проговорил Макс и я поняла, что про гормоны и куриц сказала вслух.
– Нет, Макс, - я отстранилась.
Рыдать как-то сразу перехотелось. Наоборот, меня разбирал смех.
– В смысле нет? Я сказал сходим, значит сходим…
– Нет! То есть да, сходим! – сквозь смех выдавила я. – Но только такая задержка абсолютно нормальна. Это потому, что я беременна!
На лице Макса калейдоскопом сменялись эмоции. Пятьдесят эмоций Боева, умудрился выдать мой паникующий в ожидании реакции на новость беременный мозг.
Замешательство, удивление, тревога, беспокойство…
– Све-е-етка! Семицветик, - обнял меня подрагивающими руками слишком крепко, так, что хрустнули кости, потом отстранился, заглянул в лицо, - ты уверена?
– Сделала тест, - выдавила я. – Точнее четыре. Все положительные. Макс, я знаю, сейчас это невовремя…
На лице мужчины расцвела широкая улыбка.
– Разберемся там, вовремя, невовремя, - он легонько поцеловал меня в губы. – И что теперь? Что люди делают в таких случаях? Я же… Честно говоря не вникал. Повода не было…
– Я к врачу записалась на завтра.
– На сколько?
– Девять утра.
– Хорошо, сейчас напишу секретарше, что меня до двенадцати не будет. Хватит столько
Я закивала.
Макс нашарил на полу смартфон и стал писать сообщение секретарше. У него даже рубашка почти не измялась. Так, только ширинка на брюках расстегнута и все. А я вся растрепанная, с опухшими от слез глазами и в платье, сбившнмся на талии. Сидела и ждала…
– Что?
Утонув в мыслях, я не заметила, что Макс на меня смотрит.
– Макс, я… Я не понимаю… Ты рад? – голос дрогнул. В горле собрался комок, в носу защипало.
Мужчина стушевался, отложив телефон, потер лицо, запустил пальцы в волосы. Усмехнулся.
– Ты прости, Свет, - сказал, обхватив руками мое лицо. Я почувствовала, что они холодные, как лед и немного дрожат. – Прости, я как дурак себя веду. Ни слова не сказал. Рад! Конечно рад. Просто в шоке немного, понимаешь? Как-то не осознаю еще. Но рад. Я… я еще тогда хотел с тобой ребенка.
Он стал слегка дергано целовать мои скулы, лоб, потом до губ добрался и задержался надолго.
– А ничего, что мы трахались? Ему как, нормально?
– Честно, не знаю, - внутри похолодело. – Но я себя отлично чувствую, к тому же мы вчера тоже…
– Да. Надо будет у врача уточнить, - он почесал в затылке. – Может, тебе нужно что-нибудь? Воды там принести?
– Нет, но… Я бы поела. Все стынет. Только в порядок себя приведу.
– Ага. Я тебя жду.
Я сбегала в ванную, смыла остатки макияжа, поправила прическу. Благодаря тому, что платье трикотажное, оно не измялось. Десять минут и я выглядела почти так же, как когда шла встречать Макса. Разве что была ненакрашена и глаза слегка покраснели. Зато они радостно блестели, а на щеках играл румянец. Истертые губы призывно алели. Я была какой-то по-особенному красивой. Необычной. А может, это только казалось. В любом случае, собственный внешний вид меня вполне устраивал.
Конечно же, никакие блюда не остыли. Заботливая и проворная Ольга за несколько минут все разогрела и подала к столу.
Как только мы начали есть, в дверь позвонили. Именно в дверь, не в домофон. И открывать пошел Макс. Мы кого-то ждем? Я с интересом выглянула в прихожую и прислушалась к разговору. Тот был коротким. Несколько секунд и Макс вернулся с букетом белоснежных роз, перевязанных белоснежной же шелковой лентой. Миниатюрный, пышный, он источал потрясающе нежный аромат. Так пахнуть могут только самые живые, натуральные розы. Полутораметровым «деревьям» такое не снилось.
– Милая, - протянул мне букет.
С улыбкой я сунула в него нос, вдыхая поглубже. Подоспевшая Ольга вскоре забрала у меня цветы затем, чтоб поставить их в вазу.
Мы принялись за еду. Та была потрясающе вкусной, а может переполняющее меня счастье просто усилило ощущения. Нет, конечно же, Ольга отлично готовила, однако я не помню, чтоб раньше у меня возникало желание вылизать тарелку.
Много говорили о будущем. Как-то неловко и в то же время радостно. Наверное так всегда бывает, когда двое людей только начинают привыкать к мысли, что скоро станут родителями и жизнь их кардинально изменится.