Я не твоя
Шрифт:
У меня кружилась голова, шум стоял в ушах, в груди все сдавило.
– Почему ты боишься меня? Я не сделаю тебе ничего плохого. Нам будет хорошо. Я тебя не обижу! Никогда мой Светлячок!
Не обидит…
В тот момент мне, наверное, было все равно.
Нет, не так.
Господи, в тот момент мне хотелось, чтобы он меня обидел! Хотелось, чтобы поднял на руки, отнес в свой номер, и… не отпускал бы до утра!
Я хотела узнать с ним все. Хотела, чтобы он научил меня страсти.
– Тамерлан…
Мне уже не нужно было ничего говорить. Он понял.
Осторожно поднял меня на руки и понес.
В номере аккуратно усадил на диван, опустился на колени передо мной.
– Сейчас я закажу ужин, и мы поедим. Потом ты примешь ванну и ляжешь спать.
– Там, я…
– Т-ш-ш… Сначала ужин. Я правда голоден.
– он так искренне улыбнулся!
Я не знала, как он может ужинать, но он реально ел так, словно у него с утра маковой росинки во рту не было! Я лишь брала клубнику, осторожно макала ее в сливки, и дико смущалась под его жаркими взглядами.
– Любишь клубнику?
– Не знаю. Люблю, наверное.
– Я тоже. Покормишь меня?
– А ты еще не наелся? – я была удивлена, а он ухмыльнулся и покачал головой окидывая меня таким жарким взглядом, что я сама стала похожа на клубнику.
– Зоя, я пойду в душ. Ты… в спальне есть ванная. Там полотенца, халат.
Я задрожала, внезапно осознав что именно я собиралась сделать!
Господи… Нет!
Да.
Да!
Лучше жалеть о том, что сделал.
Хоть раз в жизни испытать это…
– Зоя… ты просто будешь спать в спальне в моем номере. Я буду спать в другой спальне.
Я взглянула на него. Он… серьезно?
Ну… хорошо. Если он так решил сам, то…
Я ведь не буду настаивать? Или…
Горячие струи смывали с меня ужас этого вечера. Ароматный гель для душа слегка пьянил.
Или меня пьянила близость любимого мужчины?
Я надела халат и вышла. Спальня была пуста. Он сдержал слово.
А я нет.
– Зоя, выйди! Пожалуйста…
Его хриплый низкий голос казалось обнимал мое тело, проходил по венам кипящей лавой, отдаваясь внизу живота какой-то непонятной сладкой болью.
– Светлячок… Прошу тебя…
Я молчала. У меня ком стоял в горле. Я не могла говорить.
Когда я зашла к нему в спальню Тамерлан стоял у окна. Он был в халате. Руки держал в карманах.
Я обратила внимание на его ноги. Голые ступни, икры, красиво очерченные, покрытые редкими темными волосками. Очень красивые ноги. Я еще удивилась, своим мыслям. Но… у Тама на самом деле была фантастическая фигура.
Высокий, широкоплечий, с рельефными мышцами рук. Узкой талией. И сзади он смотрелся очень красиво. И под майкой-поло, которую он надевал иногда, угадывались кубики пресса.
Когда я зашла он повернулся, посмотрел. Зыркнул своими
Отвернулся.
Мне показалось, что он что-то прорычал, может быть что-то не очень хорошее.
Почему я думала, что он обрадуется мне?
Мне казалось, он увидит меня, подойдет, обнимет, возьмет на руки, и…
А вместо этого рычание!
«Зоя, выйди!»
Я не могла выйти.
Я пришла.
Я хотела остаться.
Мягко ступая по ковру, я подошла ближе.
Совсем близко. Я чувствовала волны энергии, бьющие из него. Не самой доброй энергии.
– Зоя… ты понимаешь, что я… я не железный?
Я понимала. Хорошо понимала.
Сначала мне хотелось самой развязать поясок и скинуть халат. Но потом я решила, что это должен сделать он сам.
Я просто подошла еще ближе, ткнулась носом ему между лопатками, обвила его руками…
Тамерлан застонал.
– Светлячок, пожалуйста…
– Я люблю тебя, Тамерлан.
Он резко развернулся, и теперь уже его руки обвивали меня, поднимая.
И я почувствовала его губы на моей шее. И горячий шепот, такой…нежный, наполненный страстью.
– Девочка моя… Светлая моя девочка. Любимая моя.
Он… он сказал это? Он назвал меня любимой?
Тамерлан?
– Сладкая, моя единственная, моя настоящая… ты любишь меня, Зоя?
– Да… да…
– Ты… готова? Ты… хочешь этого?
– Да…
Он целовал меня долго.
Распахивал полы халата, словно разворачивал конфету, очень дорогую конфету в обертке из золотой фольги.
– Ты прекрасна, любимая моя…
Я дрожала.
От внезапно накатившей паники. А он успокаивал. Гладил.
У него были очень нежные сильные руки. Пальцы.
Мне казалось, я схожу с ума от чувств, ощущений, которые нахлынули внезапно, бесповоротно.
Он спросил что-то о таблетках. Я ничего не поняла, просто потому что у меня шумело в ушах и было очень страшно. И сердце стучало как заведенный на полную метроном.
А потом мне стало очень больно. Я кусала губы, стараясь сдерживать слезы, слезы обиды и разочарования, потому что мне казалось, что все будет иначе.
Я думала, он будет нежнее… аккуратнее.
Он целовал меня, и в какой-то момент поцелуи стали действовать как анестезия, я расслабилась. Вернее, постаралась расслабиться.
Я не знала, что мне делать, боялась даже обнять его сначала.
Потом все закончилось. И я вздохнула с облегчением.
Пытаясь уговорить себя, что это нормально и что первый раз он такой первый раз. И всем девочкам больно.
Но…
Я была уверена, что Тамерлан будет нежным. Что постарается сделать мой первый раз необыкновенным.