Я не ваша, босс

Борзакова Надежда Марковна

Я не подозревала, но усиленно закивала головой. Разговор, кажется, уже пошел по нужному руслу.

– Звони его адвокату, - или не пошел.

– Николай Андреевич, я не знаю, кому звонить. У меня нет номера его адвоката. Пожалуйста, можно на две минуты увидеться с Марком, чтоб узнать, кому позвонить? очень вас прошу…

Еще один въедливый взгляд. И еще несколько секунд во время которых я не дышала и тряслась от страха, что он меня сейчас просто выгонит и все.

– Две минуты.

Меня вежливо обыскали. А потом я шла по мрачному, окрашенному

серой краской коридору в сопровождении полицейского. Он завел меня в какую-то маленькую комнату без окон. Там стоял квадратный стол с двумя стульями напротив друг друга. Когда садилась поняла, что стул прибит к полу. Было душно, воздух спертый.

Полицейский вышел и запер дверь. Я ждала. Пыталась справиться дрожью от нервов. Во рту пересохло, в носу щипало от летавшей в комнате пыли.

Через несколько минут дверь открылась, впуская Марка в наручниках в сопровождении двух конвоиров. Я едва не вскрикнула от его вида. На брови запекшаяся кровь из-за увеличивающегося отека заплывает глаз, губа разбита…

Он едва держался на ногах. Увидев меня, кажется даже не сразу узнал.

– Марк!
– вскочила на ноги, готовая подбежать к нему.

– Сиди на месте, - приказал один из охранников.

Они подвели Марка к столу. Поведя плечами, чтоб стряхнуть их руки, он сел. Смотрел только на меня и так, словно боялся, что я сейчас растворюсь в воздухе.

Охранники стали возле стола с таким видом, словно мы какие-то опасные преступники.

– Марк, нужно позвонить адвокату… Скажи мне номер телефона и что говорить!
– затараторила я.

Он назвал имя и номер телефона. Дрожащими пальцами я вбила его в свой мобильный.

– Может, кому-то еще?

– Нет, этот все сделает.

– Хорошо, - я встала и направилась к двери физически ощущая все тот же взгляд. Пробирающий словно до самой души.

Сразу как вышла из комнаты набрала номер. Мне ответили через пару гудков. Приятный спокойный мужской голос. Я обрисовала ситуацию. Константин, так звали адвоката, обещал “сейчас быть”.

Я ждала его на улице возле участка. Меряла шагами мокрый асфальт то и дело включая дисплей телефона. “Сейчас” настало через восемнадцать с половиной минут. Приехала свеженькая “ауди” серебристого цвета и из нее вышел мужчина среднего роста в деловом костюме под распахнутым пальто.

– Вы Константин?
– я подошла к нему.

Умные карие глаза окинули меня с ног до головы, но не показали никаких эмоций.

– Да. Это вы мне звонили?

Я кивнула.

– Я сейчас все улажу, - сказал Константин и деловым шагом направился в участок.

А я… Глупо постояв еще немного перед участком - словно решение подобных вопросов может занимать несколько минут - я вызвала себе такси. Сил тащиться общественным транспортом до мой не было. Слишком устала.

Написала Саша.

Alexandra Zhuk:”Ну что там?”

Alexandra Zhuk:”Лер, если вдруг тебе интересно, того что ты рассказывала мне, я никому не говорила ”.

Alexandra Zhuk:”Я вообще особо ничего не говорила. Только то, что вы не были знакомы до того,

как ты устроилась сюда. Сплетни что ты с ним спишь слушала, да. И не опровергала. Разозлилась, что ты мне не рассказала. Завидовала, что у тебя так в жизни - развестись решилась, нового шикарного мужика нашла. А я так не могу. У меня Ромка где-то пропадает вечерами. Последний раз когда такое было, оказалось на сторону пошел. А я глаза закрыла… Ну прости ты меня, Лер. Мне тебя не хватает”.

Valeria Skliar: “Саш, ты могла мне рассказать. Это не значит “трясти грязным бельем”, это доверие. Я бы всегда тебя поддержала.”

Alexandra Zhuk:”Может встретимся? На кофе?”

Valeria Skliar:”Давай. Когда?”

Alexandra Zhuk:”Я бы и сегодня могла”.

Valeria Skliar:”Я тоже могу. Где?”

Alexandra Zhuk:”Может, у меня? Малую оставить не с кем”.

С облегчением согласившись я назвала таксисту ее адрес. От объяснений подруги потеплело на душе. Мне ведь тоже ее не хватало. А кто не совершает ошибки?

Купив в магазинчике ее любимый чизкейк, я позвонила в домофон.

– Лерка, прости меня, дуру, - открыв дверь в квартиру, Саша обняла меня.
– Гадостей тебе наговорила да и вела себя как сука. Прости, пожалуйста. Но я правда девочкам ничего не рассказывала. А после того, как ты уволилась вообще себя мразью последней чувствую.

– Я тебе верю, ладно? Давай съедим примирительный чизкейк и проедем это?

Несколько минут спустя, мы сидели у нее в кухне и пили чай.

– Ты бы ни за что не простила измену, Лер. А я испугалась. Янке годик, куда я одна. Да и люблю его ведь. Он клялся, что было только один раз, что все потому, что я ему время не уделяю из-за ребенка. Что больше так не будет и что любит нас.

– Саш, не важно, как бы поступила либо не поступила я. Что делать со своей жизнью решать только тебе. И любой твой выбор правильный на тот момент, когда ты его сделала. Потому, что ты в этот конкретный момент не могла поступить иначе. Так Лена говорит. И я с ней согласна.

– Но вот, сейчас я решила:если поймаю, то уйду. Ничего, работа есть, перееду к родителям. Справлюсь.

– А ты пробовала с ним поговорить?

– Нет, - она замотала головой, закрыв лицо руками.
– Страшно..

– Иди сюда, - я обняла ее.
– Мне тоже было страшно. Но изводить себя - это не дело. Как и жить в неведении. К сожалению или к счастью, от реальности не спрячешся, сколько ни пытайся.

*****

Облегчение от нашего с Сашей примирения временно затмившее все остальные чувства померкло сразу же, как я вышла из ее квартиры. В которые раз за те два часа, что просидела в кухне у подруги, проверила телефон. Там ничего. Мысленно отругала себя. И зачем только полезла? Что, Войт сам бы адвокату не позвонил? Чуточку протрезвел бы и сам бы порешал. А до тех пор не съел бы его там никто. Как бы там ни было, а полицейские уж точно знают чем чревато поднятие дубинки на миллионера и не важно по какой причине. Он не какой-то там никто и звать никак. Таких не избивают в обезъянниках.