Я не верю в анархию (Сборник статей)

Летов Егор

Целью рока, так ярко проявившейся в пластинке № 1 1967 года — Сержанте Пеппере — стало извлечь из удовольствия политический и культурный оптимизм. На это время пришелся и пик движения хиппи, заявлявших: "Прекратите войну, займитесь любовью" и ставивших превыше всего "любовь, цветы и наркотики". Если БИТЛЗ в Сержанте отразили "солнечную сторону" "лета любви", то его теневую сторону лучше всего выразили ДОРЗ в своем первом альбоме, тоже вышедшем в 1967 году. БИТЛЗ пели: "Все, что тебе нужно, — это любовь", ДОРЗ воспевали смерть как милую возлюбленную. ВЕЛВЕТ АНДЕГРАУНД создали образ панка-страдальца и мученика со своей собственной эстетикой, срывающей ауру с хиппи, пропагандирующей не единение, а разобщение, одиночество личности в толпе. Для того были причины: война во Вьетнаме, рост безработицы, падение уровня жизни, отсутствие надежды на будущее, наконец, разочарование в идеалах

хиппи. ("Надеюсь, я умру раньше, чем состарюсь", — пел еще в 1965 году Пит Тауншенд в "Моем Поколении").

Нельзя не упомянуть в этом ряду и Игги Попа с группой THE STOOGES — по словам Цинтии Роуз, "выразивших наиболее нигилистические и животные аспекты хард-рока". В это же время сложилась не только пред-эстетика панка, но были заложены и формы его музыкального самовыражения, проявившиеся, в частности, не только в хардовом (а порой и в современном металлическом) звучании и внешней простоте и вседоступности, но и в манере записи. Группам, растущим как грибы, крайне трудно было привлечь к себе внимание фирм звукозаписи, обладающих необходимой аппаратурой. Многим эта аппаратура была просто не по карману. Отсюда и возникновение "гаражного ритм-энд-блюза" — некачественной, непрофессиональной записи + небрежной, «грязной» манеры игры (порой на самодельных инструментах).

Традиции, заложенные "пустым поколением" второй половины 60-х, не исчезли в 70-е годы. Их продолжили в основном американские исполнители — Патти Смит, группы НЬЮ-ЙОРК ДОЛЛЗ, РАМОУНЗ, хотя их. элитарность и некая изысканность декаденса не позволили им стать во главе массового движения. Декаденс — явление, на мой взгляд, чисто элитарное, так как охватывает в основном интеллигенцию и богему. Широким массам более присущ «здоровый» (!) оптимизм. Элитарность же предшественников панка носила весьма странный характер: писательница Эллен Уиллис назвала ВЕЛВЕР АНДЕГРАУНД "анти- элитарными элитаристами, создающими искусство антиискусства".

Английскими предшественниками панка можно назвать дворовые и забегаловочные группы так называемого «паб-рока» — просто и незатейливо, возникшего как отрицательная реакция на развитие помпезного глэм- и глиттер-рока, с его потугой на пышность и грандиозность. Среди таких групп следует в первую очередь назвать ЭЙС, КОКОМО и ДОКТОР ФИЛ-ГУД, обратившиеся к традициям — ритм-энд-блюзу, рокабилли, фолку.

Говоря о панк-революции середины 70-х, нужно заметить, что причинами, породившими ее, не были социологические факторы, не наблюдалось накала страстей, молодежь волновалась не более чем обычно. Панк-революция все же была революцией «сверху», носила запрограммированный характер, а вызвал ее к жизни Малькольм Макларен, владелец магазинчика модерновой одежды, где во множестве собирались молодые неприкаянные и раздраженные люди. Чтобы быть замеченным в обществе «равнодушных», нужно было поразить это общество чем-то новым. Макларен создал СЕКС ПИСТОЛЗ, и они грянули скандалами изо всех своих стволов. Тексты поразили публику своим полнейшим цинизмом, неверием ни в кого и ни во что, — сама же музыка была примитивной и по звучанию приближалась к металлическим разновидностям рока. Вот что пишет о них А. Козлов:

"Пародии на известные хиты, на популярные рок-группы, карикатуры на отдельных звезд, глумления над английской королевой в песне "God Save The Queen", издевка над хиппи и их устаревшими идеалами "мир и любовь" — вот что составляло творческий метод группы и перешло затем в панк-культуру. Такая эстетическая позиция явно привлекала определенную часть нигилистически настроенной молодежи, которая нуждалась в активном общении, особенно если при этом выходили наружу все накопившиеся и неосознанные проблемы, недовольство, злоба, зависть, чувство безнадежности".

Любопытно, что американские критики в списке 100 альбомов, оказавших наибольшее влияние на развитие современной музыки, на втором месте (после Сержанта Пеппера) поставили альбом СЕКС ПИСТОЛЗ Never Mind The Bollocks Here's The Sex Pistols, вышедший в 1977 году. Свет и мрак всегда стоят рядом.

Панк-революция кончилась, но панк-движение существует и поныне, как во внешних своих проявлениях (мода), так и во внутренних, глубинных: группы, превзошедшие крайний индивидуализм (как казалось, краеугольный камень панк-эстетики), стали ориентироваться на социальный и политический протест — например, THE CLASH (на данный момент наиболее значительная панк-группа)…

Пессимизм и нигилизм не являются изобретением какой-либо нации, но — в данном случае — универсальным отношением личности к обществу. Было бы дерзостью считать одним из предтеч российского панка М.Ю. Лермонтова, но ведь можно вспомнить и "насмешку горькую обманутого сына над промотавшимся отцом". А там ведь еще и Базаров, и ранний Маяковский ("Нате!") и т. д. и т. п.

Обращаясь

непосредственно к недалекой современности, можно найти панк-музыкантов в советском роке прошлого десятилетия. Так, например, Борис Гребенщиков где-то вспоминает о САНКТ-ПЕТЕРБУРГЕ как о "великолепной бардачной панк-группе". Совершенно не представляю, о чем говорит БГ, так как не слышал СП того периода… Я бы среди первых советских панк-групп назвал ВОСКРЕСЕНЬЕ. Конечно, отнести К. Никольского к панкам весьма трудно, да, я думаю, он и обиделся бы за такое сравнение. Но нет же. Боже мой, я же не говорю за музыку! ДОРЗ в музыкальном отношении не имеет ничего общего с СЕКС ПИСТОЛЗ, однако, их духовное родство, на мой взгляд, не вызывает сомнения. ВОСКРЕСЕНЬЕ же весьма близко ДОРЗ по своему мироощущению, а уж если говорить о русской культуре, то Никольскому, пожалуй, очень близок Лермонтов. Он не приемлет окружающего мира, но ни в коем случае нe говорит, чем это вызвано — чисто ли юношескими переживаниями, или чем-то лежащим вне его личности. Он одинок, он устал, он сделал бы добро, да не может, он пьет чашу яда, он с детства был помолвлен с неудачей и т. д. Признаюсь, тогда, в конце 70-х, меня очень сильно захватила эта психология, стала частью меня, потому что была правдой (Нота Бене — прошу различать: правда может существовать для отдельно взятых людей (звучит почти как политический каламбур — правда?), истина же — увы, она — в последней инстанции, то бишь — объективная реальность), правдой для многих, по крайней мере, умеющих задумываться. Для того времени это было очень смело — во время всесоюзной стройки Чего-то Там Впереди, единодушных "одобрям-с", — не махать руками, не пускать мыльных пузырей, не делать нашу экономику еще более экономичной, а просто повернуться спиной и уйти — в себя, в религию, в смерть, во что угодно, чего не может объяснить изощренная логика афоризма "Учение Маркса-Энгельса-Ленина всесильно, потому что оно верно"… Но, наверное, это была музыка для слабых духом, — сильные все же хотели изменить мир. БГ, например, очень презрительно отозвался о ВОСКРЕСЕНИИ, назвав их творчество "какой-то философией в луже" — и вообще, его "тяготит безысходность"…

Можно, при желании, найти и еще один корень родословной современного советского панка, беря за точку отсчета ленинградский рок конца 70-х, а именно выделяя в нем две — чисто условных — тенденции: романтическую (АКВАРИУМ) и сатирическую (ЗООПААРК). Вышесказанное отнюдь не означает, что АКВАРИУМ всегда следовал лишь романтическому направлению, скорее всего эту группу можно поставить над стилями и тенденциями, но ЗООПАРК разрабатывает сатирическую тему с самого начала своей деятельности и до сих пор, причем музыкальная основа группы остается неизменной: это ритм-энд-блюз.

Именно линию ЗООПАРКА развил и интерпретировал в стиле панк ленинградский музыкант Андрей «Свин» Панов. Именно у него наиболее ярко проявилась черта, отличающая доморощенный панк от закордонного, а именно — сатирическое отражение жизни. Если взять западный панк, то сколько ни ломай голову, не вспомнишь группу или музыканта, сделавшего сатиру своим главным оружием; у них главное — натиск, агрессия, гневный пафос — одним словом, протест.

Весьма энергичный протест в начале 80-х был попросту невозможен. он должен был выражаться "эзоповым языком". Поэтому в песнях Свина мы не найдем недовольства, протеста, — скорее, он удовлетворен жизнью, но какова эта жизнь… Это клеточное существование, как физическое, так и духовное. С каким удовольствием распевает он о том, как нашел "на помоечке баночку", в которой недоедена была черная икра. Ведь какое это выдающееся событие, по месту в жизни могущее сравниться лишь со счастьем бездомного пса, нашедшего шикарный мосел, — разница лишь в том, что пес через полчаса об этом забудет, а вот душа Свина надолго озарена светом нечаянной радости — он даже слагает об этом песню, Свин — гедонист, ему все в кайф и ничто не в лом, из самого запутанного положения и душераздирающего пассажа личной жизни он выходит легко и непринужденно, а главное — ни на минуту не задумываясь, выбирает единственный верный путь — раздавив бутылочку, да желательно не одну. Истинную радость доставляет ему нарушение всяческих табу — например, публичное выкрикивание нецензурных слов… Так мой двухлетний сынишка при словах "нельзя так говорить" радостно и во весь голос выдает весь свой запас словарных неприличностей…

Свину глубоко чужды все политические проблемы, он прекрасно знает, что это — губительный путь для девственно чистого разума. Он весь поглощен своими мелкими радостями и неудачами, корешами, чувихами, киром, развеселыми тусовками. Может, такую точку зрения Свин вовсе не разделяет и ощущает себя весьма незаурядной личностью: я не могу позволить себе осудить его — он просто глупое дитя больного общества. Свин делает свой посильный вклад в развитие рок-культуры, как ни странно это звучит, — он творит ее смеховой облик.