Я (ненавижу) люблю тебя
Шрифт:
Я ненавидела его…
Сидела за столиком у окна в студенческом кафетерии, и понимала, что ненавидела. За его тупые шуточки, адресованные мне. За его ехидные взгляды, которые он кидал каждый раз, когда проходил мимо. За его имбицилов-друзей, которые ржали как кони, стоило мне появиться в аудитории. И за то, что он своим существованием осквернил мою жизнь.
Откусив от бутерброда с колбасой приличный кусок, я громко всхлипнула.
Даже сейчас, наглым образом прогуливая пару, я не могла оставить мысли о нем, о моем личном проклятии. Не могла нормально поесть. Насладиться
Знакомьтесь, Петр Иванов. Он же зараза. Он же сволочь. Он же заноза в моей заднице. Жгучий брюнет с темными, словно ночь, глазами. Вроде, ходили слухи, что его отец итальянец, с которым у мамы Пети случился курортный роман, однако, спрашивать об этом напрямую у этого говнюка никто не решался – его боялись. За склочный характер, дурной нрав и скорую расправу, которую он чинил над неугодными.
– Далеко пойдет, урод! – с набитым ртом прошипела я, тщательно пережевывая бутер.
Началось все не так давно. Ровно с того момента, когда я узнала о зачислении в университет. Я стояла у стенда с вывешенными списками и радостно прижимала руки к груди. Я давно мечтала попасть на факультет журналистики, и я попала.
Попала и пропала…
Это было ровно так, как описывают в книгах. Легкий порыв прохладного ветра разметал мои волосы по плечам. Он походил на морской бриз, который спешил покорить своей свежестью. Откуда-то донесся едва уловимый древесный аромат, с терпкими нотками хвои. Я повернула голову, принюхалась и… потеряла голову. Передо мной стоял он – парень моей мечты. Парень, который снился мне каждую ночь, и которого я признала идеальным мужчиной для себя…
– Чего уставилась, малявка? – насмешливо спросил он, а я вздрогнула. – Дикая, что ли?
Его голос был великолепным. Он звучал для меня как самая настоящая мелодия. Он проникал в душу, окутывая ее своим звучанием, находил отражение в мыслях и сердце…
– Тупая, – коротко изрек он, и решительно сдвинул меня со своего пути.
До меня, как до жирафа, наконец дошли его слова. Наверное, в это мгновение мое существование перестало быть прежним. Я – гусеница, которая на мгновение превратилась в бабочку, но взлетела слишком высоко и осталась без своих крылышек.
Мне не надо было долго думать, что же произошло в этот чудесный теплый день. Я и так понимала, что впервые влюбилась, как дурочка какая-то сопливая. Но также впервые я не знала, что мне с этим делать.
Домой, в тот день, я попала не сразу. Долго бродила по улицам родного города, погруженная в свои мысли. И только вечером, когда наконец-то оказалась у себя в комнате, я твердо для себя решила – отныне, я буду его ненавидеть.
И все шло прекрасно: я злобно жевала бутерброды в компании подруг, боясь подавиться, а он расхаживал по корпусу под ручку с главной красавицей универа.
Она была хороша! Фигуристая такая, с длинными коготками-стилетами. Она мне чем-то напоминала хищную птицу, которая выбралась из своего убежища, дабы полакомиться новой добычей. Так и болван Петька был ее жертвой.
Самым худшим в моем положении было то, что мнения подруг разделились. Варвара, подобно ангелу, говорила мне, что нужно зациклиться совсем на других вопросах, вроде учебы. Рита же, словно демон, шипела на ухо, подбивая
И после этих замечательных советов, Варя с Риткой начинали спорить. Несколько раз доходило даже до драки. Вернее, Ритка бросалась на более спокойную Варю, а та, не придумав ничего лучше, улепетывала от нее по коридору.
Рита была злее, но Варя быстрее.
Дожевав свой бутерброд, я отписала девчонкам, что на пару не вернусь, и вообще, устала, поехала домой. В нашем маленьком чатике сразу поднялась волна возмущений. Варька злилась из-за моих прогулов, Ритка бесилась, потому что и сама хотела слинять, да ее невовремя застукал преподаватель, а Анька – еще одна наша близкая подруга, лишь отправила задумчивую рожицу-смайл.
Из нашего квартета самой адекватной можно было назвать Аню. И то, наверное, потому что она была на пару лет старше, и училась на последнем курсе универа. Хотя чудила порой похлеще нас, особенно когда Толику, ее парню, удавалось ее напоить.
Так-то, нам не раз приходилось забирать ее из различных ночных клубов, тащить на своем хребте до такси, потом, преодолевая ее сопротивление все же запихивать в салон машины и везти по ночным улицам до самого дома. Возле дома, во дворе, приходилось действовать наоборот. Мы вдвоем с Риткой (Варя, как прилежная девочка спала спокойно дома) пытались вытащить разбушевавшуюся Аньку из автомобиля, потом ругаться с таксистом, который непременно лез вставлять свои пять рублей нравоучения, потом на своем хребте тянуть на седьмой этаж, так как лифт в Анькином доме не работал уже давно, ну и, собственно говоря, укладывать спать. Да еще и ночевать у нее частенько оставались, опасаясь, что как только за нами закроется дверь, подружайка сбежит искать себе на попу приключения.
Быстрым шагом я покинула учебное заведение. На улице сияло солнышко. Позднее, осеннее, но еще согревающее своими лучами. Перекинув сумку через плечо, не задумываясь устремилась к выходу с учебного дворика. Погода была настолько замечательной, что хотелось пробежаться по парку, поглощая мороженое и заслушиваясь агрессивным роком, которым у меня был забит телефон.
– Эй, Онищенко! – окликнули меня, отчего я замерла, как вкопанная. – Лада, подожди! Разговор есть!
Мысли хаотично метались в моей пустой голове. Я прямо слышала, как они ударяются о черепную коробку и с звонким «дзынь» отскакивают в сторону, чтобы через секунду также «дзынькнуться» в другом месте.
Чего надо моему личному триггеру от меня?
– Таки наше общение эволюционировало, – колко ответила я, поворачиваясь к Пете. – От тупой малолетки до обращения по имени. Даже фамилию вспомнил, Иванов! Такими темпами дойдем до жарких признаний через полгода, а через год и до свадьбы.
– Не натягивай сову на глобус, мелочь, – поморщился он, перехватывая меня за локоть и уводя в сторону небольших аллей. – Дело есть. На миллион.
– Беру наличкой и мелкими купюрами, – с готовностью кивнула я. – Сложи аккуратно в спортивную сумку, обязательно розового цвета, чтобы никакой идиот не покусился, и приходи. Я здесь по будням, согласно расписанию своей группы. Расписание ты можешь посмотреть на стенде, на первом этаже.