Я ненавижу оборотней

Полянская Катерина

— У Вимара симпатичная невеста… — протянул парень, глядя вслед отъехавшей машине.

— Не в моем вкусе.

Я как раз мыла чашки, краем глаза наблюдая за обосновавшимся у окна другом.

Выражение его физиономии мне не нравилось. Слишком заинтересованное.

— Так они разбегаются, да?

Вот, что и требовалось доказать! В серых глазах появилось предвкушение.

— Эй, не лезь туда! — зарычала предупреждающе.

— Ревнуешь? — хитро сощурился этот прохвост.

— Девчонке

и так досталось.

Оставшиеся до разбирательства дни я планировала быть паинькой, как и обещала Лану, и сегодня занималась тем, что подтверждала свои благие намерения. Сначала помогала Лерике с обедом, шутливо переругиваясь с околачивающимся рядом Дахором. Потом вернулась в свою комнату и позвонила домой, Марси и проверила электронную почту. Отказалась получать задания с подготовительных курсов и впервые написала друзьям из прошлой жизни, что не вернусь. Без подробностей.

Казалось бы, мелочь, но после этого я почувствовала себя выжатой как лимон и проспала несколько часов.

Когда проснулась, уже начинало темнеть.

Вечер был типично рендалловский: Дахор катал меня на качелях во дворе, потом мы валялись в гамаке, листали журналы и болтали о прочитанных когда-то книгах.

Эрнст и Джусон появились около девяти, оба уставшие и раздосадованные. Никого не поймали. Была только спорная информация. Ирму похитили или она с преступниками заодно, впрочем, тут ничего нового — мы все это и так понимали. Они люди, не местные. И сейчас, вероятнее всего, выслеживают новую жертву.

Стаи установили посты на всех въездах в город, волки будут постоянно патрулировать окрестности. Начиная с завтрашнего дня, снова начнут обходить дома на территории человеческой общины. И дом моих родителей в том числе.

Первым, что услышала, не успев толком проснуться, был вой. С трудом продрала глаза — шесть утра! Совсем они там, что ли?!

— В-у-у! — заливался какой-то умник прямо под окнами.

— А-у-у… — согласился с ним другой.

И еще около десятка поддержали.

Я пробурчала себе под нос все, что думаю о свихнувшихся оборотнях, и, завернувшись в одеяло, прошлепала к окну. Ну, что сказать… Зрелище впечатляло. На аккуратно подстриженном газоне расселись крупные серые зверюги и воодушевленно выли. К ним потихоньку подтягивались другие желающие поучаствовать в концерте.

Может, это претендентки на освободившееся сердце Дахора собрались?

Через минуту раздражение ушло, на смену ему пришло слегка щекотное чувство внутри. Одеяло выскользнуло из ослабевших пальцев и упало на пол, окутав босые ступни. Губы расползлись в улыбке.

Я снова чувствовала свою волчицу!

Чувство было странное: как будто я проглотила маленького волка, и теперь он возмущенно скребется внутри, требуя дать ему волю. Щекотно.

Стоило мне показаться в окне, волки утроили усилия.

— С возвращением, волчонок, — прошептала одними губами и улыбнулась.

Зверь требовал дать ему выход, но я понятия не имела, как это сделать, поэтому просто стояла, улыбалась и часто дышала. Ощущения усиливались, становились все более навязчивыми. Теперь меня будто царапали изнутри. Временами даже болезненно.

В дверь постучали и, не дожидаясь ответа, в комнату вошла Лерика.

— О, ты уже проснулась! Ну как?

Оборотень пытливо уставилась на меня.

— Она… она вернулась, — призналась смущенно.

— Со мной когда-то сработало, и я решила, почему бы не попробовать помочь твоей девочке?

И пока я ошарашенно таращилась на нее, Лерика обогнула меня, раздвинула шторы и распахнула окно.

Волчица рвалась наружу. Дышать получалось с болью, кожа покрылась испариной. Я уже мечтала дать ей волю, но по-прежнему не знала как…

Если уж задумали ускорить мой оборот, могли бы для начала объяснить, что к чему!

— Что… что я должна делать? — простонала, хватаясь за подоконник.

Однако жена вожака была абсолютно уверена в своих действиях.

— Так…

Она придержала меня за плечи.

— Повернись к окну, обопрись ладонями на подоконник. Закрой глаза, расслабься и представь длинный прыжок. Ты отталкиваешься от земли, взмываешь в воздух и падаешь на четыре лапы, красивая серая волчица. Знаю, это немного странно, но поначалу без воображения никак.

Красивая и серая? Хм.

— Тихушница мелкая! — фыркнула я, закрывая глаза. — Вредина настырная!

Постаралась сделать все, как велела оборотень: расслабилась и начала представлять, как перепрыгиваю через подоконник, в полете превращаюсь в волчицу и грациозно падаю на четыре лапы. Картинка в воображении получилась эффектная.

Вот только зверюшка оказалась достаточно миниатюрная и… не совсем серая.

— Будет немного больно, — предупредила женщина, — но адреналин быстро блокирует боль.

Я ее не слушала.

— Серо-серебристая, — определила я наконец цвет пушистой шубки. А что, оригинально…

И тут меня скрутило.

Как будто все жилы завязывались в тугие узлы. Больно, адски больно! Я открыла рот, чтобы закричать, но грудь слегка завибрировала, горло резануло — и получился рык. Внутри меня рвало и сжимало, но спасительная вспышка адреналина так и не пришла. Тело все еще оставалось человеческим.

Ноги подогнулись, и я медленно осела на пол.

Кожу слегка кольнуло, а в воздухе вспыхнули едва заметные серебристые искры.