Я ненавижу тебя! Дилогия – третья и четвертая книги
Шрифт:
– Уже поздно Гель, они спать в девять вечера там ложатся, давай завтра с утра?
– Хорошо, – неожиданно спокойно согласилась девушка, – когда я смогу переговорить с лечащим врачом моей дочери?
– Тоже завтра, – ответил Михен, и почувствовал, как Геля начала убирать свои руки, но ему не хотелось выпускать ее. Почему-то сейчас ему хотелось, чтобы Геля перестала его бояться, и поэтому блондин чуть сильнее сжал ее пальцы, чтобы она привыкала к нему.
Геля тут же оставила попытки отодвинуться от мужчины, и напряглась еще сильнее.
– Эта женщина, – Геля кивнула в сторону двери.
– Лидия Дмитриевна, – подсказал Михен, и начал осторожно поглаживать холодные пальцы девушки, от чего она еще сильнее напряглась всем телом, и словно похолодела внутри, что Михену даже показалось, будто воздух вокруг нее заискрился инеем.
– Эта женщина, – геля шумно сглотнула, – Лидия Дмитриевна, она глухонемая?
Ей совершенно не нравились прикосновения блондина, они сильно сбивали ее с толку, и она никак не могла сконцентрироваться, ожидая от мужчины, самого худшего. Да, когда-то давно она была привычна к боли, все же прожить с садистом целый год и не приучить себя и свое тело к неизбежному получалось, но прошло уже слишком много времени, чтобы Геля вновь смогла стерпеть такое. И сейчас она реально боялась, настолько сильно, что с трудом умудрялась сдерживаться, чтобы не всхлипнуть от ужаса. Нет, в принципе, вообще, прикосновений она не боялась, так как инстинктивно понимала, что может отбиться, да и научилась она звать на помощь посторонних, в случае проблем, но здесь и сейчас осознав, что она полностью во власти очередного подонка… Это выбивало девушку из колеи напрочь… и застарелый страх возвращался, заставляя ее полностью терять самообладание.
– Нет, – ответил Михен, еще сильнее хмурясь, видя то, как реагирует на него девушка, – просто у нее проблемы с голосовыми связками. Несколько лет назад у Лидии Дмитриевны был рак гортани, и после операции повредились связки, поэтому женщина полностью потеряла голос. Работать полноценно в больнице она уже не может, поэтому ее вызывают только медсестрой сиделкой. Да и ты, настолько сильно всех в больнице перепугала, что работать с тобой никто не захотел.
Михен постарался улыбнуться, как можно хитрее, чтобы хоть немного развеять напряжение между ними, но у него, похоже, очень плохо получилось это сделать, так как Геля все еще была напряжена ничуть не меньше, чем струна на его любимой гитаре.
– Понятно, где моя сумочка? – задала Геля следующий вопрос.
– Зачем тебе? – удивился блондин.
Геля опять еле сдержалась, чтобы не ругнуться матом на тупого мужчину, или делающего вид, что он тупой?
– Там мой телефон, ключи от дома и машины, документы, – перечислила она чуть дрогнувшим голосом, так и ни разу не взглянув на Михена.
Геля боялась, что если сейчас посмотрит на этого гада, который думает, что он пуп земли, и вершитель судеб, так как умудрился, притащить ее в таком состоянии к себе домой, не спросив ее мнения на этот счет, то не сдержится и попытается выцарапать ему глаза. Но она прекрасно понимала, что у них разные весовые категории, и своим выпадом, максимум, на что она нарвется, так только лишь на его злость.
Михен убрал все-таки свою ладонь, и сразу же недовольно поморщился от того, что услышал облегченный вздох девушки, но постарался спрятать свои эмоции, за смачным зевком, так как в глазах Гели опять промелькнул страх.
– Ну, во-первых, после того, что ты наговорила хирургу, – нарочито веселым голосом начал он, – я был бы последним идиотом, если сейчас отдал тебе телефон. – Михен приподнял одну из своих темных ухоженных бровей и, ухмыльнувшись, продолжил: – В твоих руках Ангел, эта вещь, не просто обычный мобильник, а самое настоящее оружие массового поражения.
Геля не выдержала и смерила блондина убийственным взглядом, но затем, спохватившись, тут же отвела глаза в сторону, вновь постаравшись успокоиться. Хотя видит бог, с каждой минутой ей приходилось все больше и больше прилагать усилий, чтобы держать свой взрывной характер в узде. Умом она понимала, что сейчас не имеет права вести себя, как неразумная девчонка, но одно дело понимать это, и совсем другое выполнять, то, что должно. Все же Геля за эти годы уже отвыкла быть пай девочкой. Жизнь заставила ее сильно измениться.
Наверное, те, кто знали ее, буквально десять лет назад были бы в шоке. Вот только Геля не спешила общаться со своими старыми знакомыми, хоть уже и давно вернулась в родной город. Все же Москва слишком большая, чтобы даже нечаянно пересечься с кем-то из ее прошлой жизни.
– Что же касаемо твоих документов, и ключей от квартиры и машины, – продолжил блондин, – то я сильно сомневаюсь, что в ближайший месяц, пока ты находишься в таком состоянии, в моем доме, они тебе вообще могут понадобиться.
Геля не выдержала и, горько хмыкнув, прикрыла глаза, а руками сжала одеяло с такой силой, что ей даже больно стало.
«Лишь бы не вспылить, лишь бы не набросится и не выцарапать его наглые красивые глаза!» – как мантру, начала она повторять мысленно сама себе.
Увидев такую реакцию девушки, Михен даже вздохнул спокойнее. Его порадовало, что Геля начала с режима «тихая мышка» переключаться в режим «колючего ежика». Хотя режим фурии ему не хотелось бы увидеть. Его ангел в этот режим входит очень легко, а вот отключает его с большим трудом.
«Его»…
Почему-то он автоматически уже считал, что Геля принадлежит ему… И Михен мысленно усмехнулся сам себе.
«Вот ведь размечтался баран! Неужели опять решил наступать на одни и те же грабли?»
Но с другой стороны, что такого страшного он подумал? Сейчас Ангел находится в его доме под его опекой, и пока это будет так, то он имеет полное право называть эту женщину своей!
Такое объяснение самому себе, понравилось мужчине. К тому же все эти мысли пролетели в его голове буквально за доли секунды, и он поспешил успокоить своего Ангела:
– Я клянусь тебе, – стараясь, как можно больше искренности и уверенности вложить в свой голос, начал он, – что как только врачи позволят тебе снять эти спицы и крепления, сделав операцию, я отдам все твои вещи, мне они совершенно ни к чему, и ты сможешь вернуться домой, хотя я бы предложил тебе остаться у меня на весь восстановительный период, ведь тебе еще целый месяц придется ходить в гипсе, а потом месяц заново учиться ходить.
Но Геля вообще никак не отреагировала на его слова, так и продолжая полулежать с закрытыми глазами, в очень напряженной позе.