Я никогда тебя не...
Шрифт:
====== Эпилог ======
Измотанные мы вернулись домой в тишине. Разве что, под редкий плач Эрика, которого я держала на руках и боялась отпустить. Джеймс был раздавлен. У него не оставалось вообще никаких сил. Ни на разговоры, ни даже на взгляды. Я изредка касалась его плеча, чтобы он чувствовал, что я рядом. Но он не реагировал на это. Пусть его мать предала его. Отдала в детский дом. Пусть она не смогла простить его и даже пыталась убить, ему самому было невыносимо больно с такой ношей, ведь он не был плохим человеком.
Тайлер был рядом. В то время, как я была в каком-то трансе, я чуть не потеряла его. Видеть, как он закрывает собой нашего ребенка, истекая при этом кровью, было невыносимо. Ровно
— Уэнсдей, можно я ненадолго возьму его, — протянул руки Тайлер, как только довез нас до дома. — Вам нужно поговорить.
Дрожащими руками я передала ему малыша и осталась с Джеймсом в машине, когда Тайлер понес его в наш дом. Мне было так страшно и плохо от всего, что произошло. Я вообще впервые ощутила это чувство, когда ты абсолютно беспомощен перед кем-то… Когда ты слаб и уязвим настолько, что ощущаешь себя насекомым.
— Джеймс… Я… Я так сильно тебе благодарна. Настолько сильно, — начала я говорить, но он меня поцеловал. Поцеловал, как когда-то, когда мы были вместе. Я почти смогла вспомнить это. От неожиданности я даже не поняла, что произошло, и мои глаза оставались открытыми.
— Прощай, Уэнс, — сказал он сухо и просто вышел из машины. Я смотрела вдаль его уходящей фигуре, и он даже ни разу не обернулся. Я хотела для него новой, лучшей жизни. Там, где его бы любили и ценили. И чувствовала, как мои глаза слезятся, пока я думаю об этом. Я пришла в дом и уткнулась носом в мамино плечо. Это именно то, что было мне искренне нужно.
— Прости меня, мама, — задрожала я, прижимаясь к ней и шмыгая носом.
— О, дорогая… — гладила она меня по голове. — Самое главное, что вы целы…
Отец обнял нас обеих, пока Тайлер качал Эрика на руках. И я так боялась, что у меня пропадет молоко от всех этих стрессов, но мне повезло, оно сохранилось. Еще некоторое время мы пытались осознать то, что пережили. Тайлер не стал спрашивать о Джеймсе, он и так всё понял. А я, наконец, приняла своих родителей. Поняла, насколько им было тяжело и научилась ценить то, что имею.
Уже через месяц мы окончательно отпустили эту ситуацию. Всё было спокойно. Родители уехали, мы с Тайлером оставались в своём доме. Налаживая взрослую жизнь и принимая друг друга такими, какие мы есть. Эрик сильно изменился. Его глаза стали темнее, лицо приобретало какие-то новые черты, а на голове появились золотистые кудряшки. Ещё такие маленькие, но уже безумно милые. Тайлер нашел работу из дома, и это было просто прекрасно, потому что он мог всегда оставаться рядом с нами.
— Красавица проснулась? — погладил он мою торчающую из-под одеяла ногу.
— Нееет, я еще хочу спать, — спряталась я под него целиком.
— А Эрик хочет кушать, — сказал он, обняв меня.
— Тогда принеси его сюда, и мы с ним еще поспим, — попросила я, свернувшись калачиком. Тайлер всегда так делал. Я могла проваляться до обеда, пока он управлялся с ребенком, удаленно работал, да еще и помогал мне содержать дом в чистоте. И мне искренне повезло с мужем. Я сказала «мужем?». Да-да, вы всё правильно поняли. Мы зарегистрировали брак. Просто после пережитого стресса, ждать было неправильно. Мы оба так сильно испугались потерять то, что имеем, что уже не хотели ничего откладывать. Без каких-либо помпезных празднований, мы просто наняли священника и с благословения родных дали друг другу клятвы всегда быть вместе. Ещё спустя некоторое время я, наконец, подала документы в университет и, по результатам вступительного экзамена, прошла. Несмотря на то, что у меня был маленький ребенок, Тайлер отпускал меня на лекции и на зачеты, пока они с Донованом по очереди
В одни из выходных мы, наконец, остались наедине, спустя такой долгий двухмесячный перерыв. Оставив малыша на одну ночь у бабушки с дедушкой. Я безумно скучала по нашим громким вечерам и то, что тогда испытывала, смело можно было описать, как безумие.
— Спасибо, что помогаешь мне учиться… Мне это очень важно, — обвила я его плечи руками, аккуратно погладив мягкие, шелковистые кудри. — Я так скучала…
Даже мой голос казался мне чужим рядом с ним. Вот конкретно в такие необыкновенные моменты.
— А я по тебе… Я всегда буду помогать тебе. Мы для того и поженились, — улыбнулся он, раздевая меня. — Для меня это волнительно, словно в первый раз.
— Я тоже уже не могу… Ощущения странные, — стянула я с него футболку и приспустила домашние штаны, присаживаясь сверху. Кровь кипела. Градус в комнате зашкаливал.
— Если вдруг станет больно… Или что-то другое… — замолчал он, когда я начала целовать его, запуская свой язык внутрь. Тепло его рук вновь делало это со мной. Согревало, топило, уносило в невесомость. Запах его кожи, волос… Их мягкость сводили меня с ума. Я любила его так сильно, что не представляла без него своей жизни. Ни одного вечера, ни одной ночи. Он целовал мою шею, заставляя живот затягиваться в тугой узел, а меня извиваться на нем, словно я была одержима чертями. И это не было больно. Совсем. Я, наконец, вспомнила, что значило, полностью принадлежать Тайлеру Галпину. Что значило, любить его до хрипоты в голосе и боли в ногах. Мы трахались всю ночь и это был лучший отдых, который мог быть у молодых родителей. Это было важнее всего для меня. Только он и его член во мне. Будто наши тела были созданы друг для друга, и будто мы были единым целым.
Проспав до обеда, мы с ним, наконец, поехали к родителям за малышом.
— Ты, как всегда, волнуешься, — посмотрела я на его тревожный вид.
— Ночь была чудесной… Но я реально не могу долго не видеть его, — признался он, вызвав у меня улыбку. Я была более спокойна в этом плане. Легко уходила на учебу, оставляя их вместе. Поэтому терпела разлуку с ребенком проще, чем он.
— Не бойся. Мама умеет ухаживать за детьми, — убеждала я его, пока он вёл машину.
— Я знаю… Я ни капли в этом не сомневаюсь, просто… Это я, — посмотрел он на меня, растягивая пухлые губы. — Ничего не могу с этим поделать.
— Ну да, действительно, — посмеялась я в ответ.
Мама и вправду хорошо управлялась. Кроме того, Эрик сотворил в её оранжерее настоящее чудо. Те цветы и травы, что ранее не росли, теперь можно было смело отправлять на выставку или конкурс агрономов. И отец, и Пагсли сюсюкались с маленьким, словно это был их собственный ребенок. Они даже не сразу обратили на нас с Тайлером внимание. Крошечный младенец приручил абсолютно всех, но как только Тайлер добрался до него, его уже было не оторвать. Я оставляла молоко, но Тайлер всё равно настаивал, что именно сейчас ему нужна моя грудь, потому что это слишком долгая разлука с матерью. Галпин был просто сумасшедшим, зацикленным папашей, а мне оставалось только сглаживать эти острые углы.