Я обязательно буду счастливой
Шрифт:
– Ты, ты…у тебя есть своя квартира, а эта моя.
– Лёш, ты бы проконсультировался. Та квартира не делится, она получена по наследству, к общему имуществу не имеет никакого отношения. А эта – общее имущество. Эту будем делить. Не трогал бы наши общие деньги, я бы не продавала бы машину.
Далее последовала нецензурная отборнейшая брань, какую она от любимого мужа ни разу не слышала. Почему-то это Наташу совсем не задело, даже развеселило.
– И тебе хорошего дня, Лёшенька, –
Не сказать, что ей было приятно все это выслушивать, но София Львовна объяснила ей, как нужно правильно поступать, предупредила, что её ждёт и как с этим бороться.
Вечером муж завалился домой, хорошо, что догадался не приводить с собой свою невесту. Он явно только что выпил и решил, что так сможет надавить на жену. Начал орать прямо с порога, Наташе все это было очень неприятно, но и уступать она не собиралась.
Она как раз зашла по дороге в магазин и купила платье, чтобы поехать в нём на мамину родину, заодно купила недорогую тунику для того, чтобы не ходить в халате или в трениках в мамином доме, когда будет там ночевать. Сейчас одела её, чтобы примерить. В этой тунике и застал её муж.
Когда он отполировал выпитую бутылку водки пивом, его совсем развезло. Он ухватил жену за ворот и оторвал бейку сверху. Она не стала дожидаться дальнейшего развития событий и вызвала полицию, закрывшись в ванной. На удивление они приехали через пять минут, наверное, были совсем рядом. Увидев разорванный ворот на новой одежде, царапину на шее, старший спросил женщину, будет ли она писать заявление.
– Ну, конечно буду. Если вы надеетесь, что я только попугать мужа хотела – вы ошиблись. Он таким образом пытается выжить меня из нашей квартиры. Я боюсь с ним оставаться один на один, он будет применять силу, а идти мне некуда.
На Лёшу как что-то нашло. Вместо того, чтобы попросить прощения у жены, замять конфликт, он замахнулся на неё при полиции. Те тут же схватили его и скрутили руки за спину. Мужчина ухитрился при этом очень больно ударить одного из них по надкостнице на ноге.
Ну это уже было нападение на полицию при исполнении, и Наташа поняла, что мужу придётся немного побыть без чистых сорочек.
Туника была испорчена, но она, чтобы успокоиться, начала пришивать бейку к горловине. Она умела делать мелкий ремонт, перешивать. Это очень помогало ей экономить. На себе. Но эта ситуация её всё-таки вывела из равновесия. Руки дрожали, стежки получались не очень аккуратными. Пришив более или менее прочно, она отложила вещь в сторону и решила позвонить адвокату.
Софья Львовна ответила почти сразу. Наташа рассказала ей о сегодняшнем происшествии, как муж решил её выжить из квартиры, о полиции и о том, что она так долго не проживет с ним.
– Наташенька, так тебя никто не заставляет там жить. Переедешь в мамину квартиру, пусть и без ремонта. Перечень того, что в квартире есть, ты в суд предоставила, оставь копию мужу, пусть любуется. То, что он устроил, нам только на руку. Пусть и пришлось тебе вытерпеть такое. Я узнаю, на сколько его посадили и попрошу, чтобы дней пять добавили, пока ты в отпуск к маме съездишь.
Ты свои вещи за эти дни перевези в ту квартиру, приберись там. Всё равно же эту квартиру после решения суда продавать будете.
Адвокат успокоила Наташу, внушила надежду, что все закончится лучшим образом. Уже засыпая, она подумала о том, что кажется, не говорила адвокату, что собирается поехать к маме на могилу. А может и говорила…
Оставшиеся до поездки дни у Наташи были насыщенными. Шеф хотел, чтобы она выполнила годовую норму, задания сыпались за заданиями. Причём отпуск был за свой счет. Это ещё больше убедило её, что нужно работу менять. После работы она приводила в порядок мамину квартиру, перевозила туда кухонную утварь, постельное бельё, мелкую бытовую технику, свою одежду – все, что было необходимо для трёх – четырех месяцев проживания.
В пятницу вызвала сантехника в мамину квартиру, который поменял кран на кухне, в ванной поменял прокладки. Повесила шторы и впервые заночевала там после смерти мамы. Адвокат узнавала, что Лёша просидит там десять суток. У патрульного вроде бы как трещина, но это не точно.
Добираться до деревни, где находился дом мамы, было просто – билет был куплен заранее, автобус делал остановку в пяти километрах от деревни, дальше или ждать местный автобус, которых ходил 6 раз в сутки или на попутке.
Она смотрела на пролетающие мимо большие и маленькие селения, какие-то предприятия, лесопосадки. Она также ехала к маме два года назад, когда ей позвонила соседка, сообщить что мама умерла. Тогда её отвозил Лёша на своей машине. Они только её купили и на часть стоимости Наташа взяла на себя кредит. Они тогда не делили кредит на мой и твой. Она не делила. А сколько Лёша встречается со своей новой любовью, кто знает. Может, у них уже дети есть.
Незаметно она уснула, могла и проехать свою остановку. Прямо за пять минут до выхода ей приснилась мама, которая прикоснулась к её плечу и сказала:
– Наташенька, приехали.
Женщина быстро открыла глаза, глянула на часы, пора. Автобус начал тормозить, она подхватила сумки и поспешила к выходу. Много вещей не брала – вдруг пешком придётся идти.
Но ей повезло, ехала машина до деревни и её подвезли. Даже деньги отказались брать.
Поэтому в двенадцать часов она зашла в мамин дом. Окна были заколочены, на двери висел замок. В прошлом году она не приезжала, годовщину отметила дома, сходила в церковь, заказала службу, вечером одна помянула. Двор весь зарос бурьянами, видно было, что никто сюда не ходит.