Я - охотник
Шрифт:
Больше всего на свете Ник хотел заорать, заплакать, разбудить всех — и пусть ему вколют морфий, промедол, лидокаин, что там еще у них колют? Таз тупо мозжило, но это было даже хорошо — значит, нервы не тронуты. Так сказал с самого начала врач. А вот голова болела так, что перед глазами плыли цветные круги, судорожно сжимался пустой желудок, все тело раз за разом, приступами, покрывал холодный пот. С закрытыми глазами было еще хуже — уснуть все равно не получалось, зато появлялось ощущение стремительного полета вниз и нарастающий ужас ожидания удара обо что-то
Стиснув зубы, он терпел и ждал, когда за окном начнет светать. Примерно в шесть утра боль ослабеет, и он сможет уснуть, чтобы потом уверять на обходе, что «терпеть можно».
Но ведь терпеть и правда можно. Можно, можно… Он загадал — если сможет вытерпеть без наркотиков, то Ленка будет с ним. Обязательно будет. Отступит боль — и она войдет в палату, к тому времени уже будут, конечно, пускать посетителей…
Главное — вытерпеть.
Он вздохнул и начал смотреть в окно, на небо, выискивая признаки зари. И, наверное, уснул, потому что проснулся не от боли, а от страха — он во сне догонял Ленку по непонятной серой равнине под диким розовым небом, похожим на штаны-лосины кислотницы. Надо было догнать — он отпустил ее туда, куда она не должна ходить одна… но перед ним выросли несколько фигур в бесформенных плащах — а страх вытолкнул его из сна.
— Коленька, — так нелепо и ласково его звала одна мать, сейчас она наклонялась над кроватью, — Коленька, что, очень больно? Или тебе водички?
— Мам, — позвал он, удивившись тому, какой сухой рот, — мам, ты пожалуйста днем сходи к Лене. Я тебя очень прошу. Узнай, как она там.
— К Кате? — переспросила мать. — К Кате ты хочешь сказать, Коленька?
— Мам, к Лене, — настойчиво повторил Ник. И добавил: — Дай попить…
...Катюха проснулась от того, что Нинка, младшая сестра, трясла ее за плечо и шептала жалобно:
— Кать, Кать, Кать…
— Что?! — девчонка села в мокрой от пота постели. Ночная рубаха прилипла к спине, во рту стоял привкус ужаса: только что она видела жуткий сон, которого уже не помнила.
— Кать, ты воешь, — испуганно и сердито сказала Нинка, выпуская ее плечи. — Ты воешь, как волчица, а мне страшно. Не надо!
— Ложись, это я во сне, — Катюха перевернула подушку. Сестра вернулась в свою постель, завозилась, укладываясь, а Катюха осталась сидеть, обхватив руками колени.
Луна серебристо заглядывала в окно. Часы показывали третий час утра.
«Что-то случилось, — отчетливо и необычайно серьезно подумала девочка. — Что-то с Витей. И я видела это во сне, вот что.»
Она прислушалась. Нинка спала, уснула сразу, как сурок. Катюха осторожно спустила ноги с кровати и, помедлив, встала около нее на колени. Сложила руки перед грудью. Она никогда не молилась всерьез, но сейчас ей было очень страшно — страшно не за себя! — и она не знала, как помочь Вите: молчаливому, внимательному, красивому, самому лучшему на свете мальчику…
— Господи, — прошептала она, — он самый хороший. Я, наверное, глупая и болтливая, я не для него, но… спаси и сохрани его, Господи, Господи…
Время и место неизвестно. Где-то в Серых Землях.
Идти по Серым Землям оказалось трудно. Не физически — морально. Физически-то как раз после принятия патентованной славкиной гадости трудностей не ощущалось. Но представьте себе, что вы идете и идете, а вокруг ничего не меняется. Говорят, даже в пустыне один бархан не совсем похож на другой. Тут создавалось впечатление, что ты шагаешь и шагаешь на месте — как в спортивном зале на вращающейся дорожке. Ленка ненавидела эти залы. Она не могла понять, для чего они, если есть на свете лесные тропинки, полевые дороги, настоящие весла в настоящей, плывущей по воде, лодке, настоящие велосипеды, на которых можно гонять по улицам…
— Знаешь, что я видела? — спросила она, чтобы просто подать голос: тишина (звуки были, но они казались частью этой тишины) доставала. Славка вопреки ее ожиданию охотно откликнулся:
— Что?
Она рассказала о своих странных видениях. Мальчишки, шедшие слева и справа, тоже внимательно слушали, потом Серега уверенно определил:
— Глюк.
— Нет, — возразил Славка, — не глюк, а параллельный мир.
Никто из ребят не удивился. За последние дни они видели столько и узнали так много, что параллельным мирам их было не прогнуть. Только Серега поинтересовался:
— Это что же: Ленка могла там зависнуть?
— Это вряд ли, — покачал головой Славка. — Понимаете… представьте себе, что Серые Земли — это такой коридор, длинный и немного скучный. А по обе стороны коридора — прозрачные двери. Много-много! Это и есть параллельные миры. Часто бывает — особенно когда ты не совсем точно представляешь себе Серые Земли — что ты как бы «выходишь из своей двери» и «останавливаешься в коридоре». И видишь…
— Значит, можно войти? — загорелся Витек. Славка с сомнением замычал:
— М-м-м-м… на… наверное, можно. Только я не знаю — как. И никто из моих знакомых не знает. Они хоть и прозрачные, эти двери, но доступна тебе только та, из которой ты вышел. А вот наблюдать интересно. Вот Лена, кажется, видела мир, где не произошло разделения Руси на княжества, и монголо-татары зимой были разгромлены на реке Сить. Единым русским войском, представляете?! И — как результат — Киев стал, точнее — остался столицей, а наша страна и по сю пору является империей.
— Круто, — оценил Витек. Славка кивнул и продолжал воодушевленно:
— Есть миры, где события стали разниться совсем недавно — например, Гитлер взял Москву в 41-м, или наоборот — увяз в пограничных боях, и война закончилась победой нашей страны уже в 43-м. А есть — где все пошло не так, как у нас, с незапамятных времен. Ну — Римская Империя не пала. Или племена арийцев пошли не на запад, в Европу, а на юг, по островам Тихого океана, и центром цивилизации является Австралия!
— Вот это фишки, — удивленно покачал головой Серега. — А этот…
— Маардай, — с улыбкой опередил его Славка.