Я остаюсь
Шрифт:
– Ни фуя себе… — тихонечко прошептал я. Вдруг из трейлера в супера ударил узкий язык пламени и взметнулось прозрачное облачко. Затем сразу еще одно. С двудулки лупят… мутант отпрянул, ловко отскочил в сторону и опять всем телом ударился в живой прицеп… нет, нельзя проезжать мимо… помогаем. Задолбало уже это робингудство…
– Хато, перелезай за руль. Гони к ним, я буду стрелять, а ты постарайся кого нибудь из тварей ударить машиной. Эсси назад и подай мне… — я обернулся и посмотрел на панель над задним сидением куда я на болтах
Опять придется пулять из долбанного драконобоя. Я сначала вознамерился отстреляться по тварям из подствольника, но… люди рядом, не пройдёт, да минивен может рвануть. Придется опять насилие над собственным организмом учинять. Я загнал в патронник патрон, больше похожий на снаряд. Какой нибудь амортизатор, что ли на приклад придумать, ну невозможно же вообще… Опустил стекло со соей стороны и приготовился…
Суперы увлеченно разукомплектовывали трейлер и обратили на нас внимание когда наша машина очутилась уже в сотне метров от них. Я уперся ногами об пол, а спиной о стойку, поплотнее прижал приклад к плечу, поймал туловище ставшего на задние лапы супера в прорезь прицела и нажал спусковой крючок…
Громыхнуло, из меня опять чуть не вышибло дух и в самый момент выстрела наша машина чуть подскочила, пуля саданула прямо под ноги мутанта и достала его только рикошетом… при этом все таки пошатнув его и в следующую секунду Хато снесла супера кенгурятником. «Додж» тряхануло, занесло и с визгом покрышек развернуло. Японка ударила по тормозам, выкрутив до придела руль.
Я как раз судорожно перезаряжался и чуть не вылетел в окно… дальше было как в замедленной съемке…
Стараюсь высмотреть куда откинуло супера и вижу периферийным зрением вытянувшееся в прыжке громадное тело…
Понимаю, что не успею развернуть ствол винтовки и откидываюсь в глубь салона…
Хатори бьет по газам, «Додж» взревев прыгает в перед, и сразу еще толчок…
В проеме возникает уродливая морда и я не прижав даже приклада к плечу нажимаю на спусковой крючок…
Грохот, винтовка страшно лягает меня в грудь разом вышибая из легких воздух…
Как в тумане, очень, очень издалека слышу истошные визги девочек. Пытаюсь сделать вздох и неожиданно доносится еле слышный заливистый писк младенца…
Морда мутанта исчезает с моих глаз…
Передергиваю затвор, загнав последний патрон в патронник… писк младенца не пропадает… наконец удается вздохнуть капельку воздуха…
В паре метров от машины бьется в конвульсиях уродливая черно бурая туша…
Целюсь, грохот, удар приклада. Кажется немного слабее, чем первые. Пуля отбрасывает супера, в месте попадания разворачивается громадная дыра… тварь больше не бьется, только мелко дрожит и перебирает задними лапами…
– Где второй… — ору я и никак не могу вставить патрон в обойму. Неожиданно, пробки в ушах исчезают, врываются звуки, писк младенца и спокойный, чуть хрипловатый голос японки.
– Под нами.
– Мы на нем стоим, - испуганно пищит Эсмеральда тонким голосочком и показывает пальцем в пол.
Отбросил слонобойку в сторону, патрон, который так и не вставил в обойму сунул в карман, схватил М4, осмотрелся и выскочил из машины. Из под заднего моста торчали мощные ляжки супера, по ним пробегала мелкая дрожь…
Твою мать… неужели завалили, порадовался я, обежал машину, присел и высадил уже в голову муту, разнеся ее на части, целый магазин. Заменился и повторил то же самое, с вторым супером…
– Вот так уроды… ваше место известное… — в чувствах, на русском языке заорал я и опять четко услышал писк ребенка. Галлюцинации… Перевел взгляд на трейлер… из него это… у нас точно пока детей нет, не сподобились еще…
Трейлер, даже после насилия над ним некротических форм жизни поражал…
Весь обшит металлическим листом, проваренным на стыках и еще укрепленным болтами. Окна забраны решеткой из арматуры. Явно доработанная ходовая, появилась дополнительная ось… прям буксируемая крепость в натуре, ясно почему твари его не смогли разобрать на запчасти. Пора знакомится с хозяевами…
Быстренько организовали наблюдение, скомандовал я девушкам и постучал по двери. — Люди, живые? Покажитесь… все уже закончилось. Только давай отсюда сваливать, пока опять не началось…
– Живые… тудыть его накось в душу… — из недр трейлера прогудел могучий мужской голос, принадлежавший наверное великану. Русскому великану… ибо матюки определяют национальную принадлежность мгновенно.
– Васька… Васенька… посмотри сначала… куда ж ты лезешь ирод не посмотревши… — прозвучали два истеричных женских голоса, тоже на русском языке и прервались возмущенным воплем младенца.
Дверца со скрипом распахнулась и перед нашими взорами явился Добрыня Никитич… нет… однозначно Илья Муромец. Громадный мужик с курчавой русой бородой лопатой, с двустволкой под его стать, наперевес. Только кольчуги и шишака не хватало. Замасленный рабочий комбинезон и рубашка в клетку несколько смазывали впечатление.
– Ого… — только и смог я сказать.
– Вау… — это единогласный комментарий Эсмеральды и Хатори.
– Ты русский? — с сомнением уставившись на меня пробасил мужик. — Загинаешь вроде по нашему.
– Русский.
– Ну благодарю братишка… ты ж ебтыть, не понял что ты сделал. Ты ж едрить во втулку, Ивана, сына новорожденного моего спас. Дай кося я тебя обойму…
– Василечек… наши што ль там? — осторожненький измученный женский голосок из трейлера.
– Наши… — мужик облапил меня и чуть не сломал, хотя я сам статью вышел, два метра ростом и больше сотни килограмм, как никак.
– Эт… это, Вась… давай быстро глянем что там с вашим транспортом и валить подальше надо. Место не очень хорошее…