Я остаюсь
Шрифт:
Вот так сразу… неужели мы вызываем такое доверие или у них просто людей мало… территорию они занимают в добрых пятьдесят миль, хоть и в практически пустынной местности, но все же… думаю сразу согласиться будет не очень правильно, пусть сдадут сначала все свои козыри… я не взначай глянул на Василия. Ага… мужик ловит мой взгляд, понятно, решил соглашаться со мной, а Полански… делает вид, что оказывает нам милость… тоже правильно.
– Я в принципе не против, - высказал я наконец свое мнение. — Но будет правильно поговорить с нашими женщинами.
– Женщины это
– Вот, я рад что ты меня понимаешь, к тому же мы пока никуда уезжать не собираемся, если ты не против конечно, осмотримся, возможно сможем вам чем нибудь помочь, - я посмотрел на своего спутника. — Как ты считаешь Вась?
– Обязательно… — важно заявил великан. Покрутился на стуле заставив его критически заскрипеть, посмотрел с сожалением на пустую бутылочку от пива, казавшуюся в его руке флакончиком из под валерьянки и добавил. — Поможем конечно, опять же раззнакомится надо… по человечески, ну как это у нас водится…
– Как это у вас водится я знаю, - рассмеялся Кевин. — Я же говорил, что здесь были два русских парня. Они по вечерам со всеми так знакомились, что утром я на свою рожу в зеркало смотреть боялся. Вы мне скажите парни, вы как, обеспечены всем необходимым, мы можем помочь чем надо.
– Нет, пока не нужно. Все есть, благодарю. Если решим здесь остаться, смотаемся в Хоторн и перевезем все остальное, мы немного успели поднакопить. А что за место для проживания ты собрался нам выделить?
Вдруг рация стоявшая на столе пискнула и из нее послышался хрипловатый мужской голос:
– Кантри Один, ответь Кантри два… наблюдаю колонну техники в Азусе. Похоже движутся в нашу сторону. Как принимаешь?
– Принимаю чисто и громко, Кантри два. Дай раскладку по технике и численности, сразу всполошился Кевин.
– Понял Кантри один. Далеко, они еще проходят по центру, но одно могу сказать, их много, и есть М113, минимум два, и еще броня, не могу распознать какая. Не военные однозначно… Твою мать… гребанные уроды поливают гобблеров из огнеметов… так они нам город спалят…
– Это те плохие парни о которых я тебе говорил. Это в их стиле… - поспешил я сообщить. Вот так, не давала мне покоя мысль о том, что мы с ними встретимся и пожалуйста… вот напасть…
– Ты не ошибаешься?
– Они, - подтвердил Василий. — Эти говнюки спалили половину моего города и еще один по пути. — Они, сукины дети. Без сомнения.
– Гребанные уроды… — в сердцах выругался Полански и приказал в микрофон. — Доклад мне через каждые пять минут. Постарайся их посчитать. Как понял Кантри два?
– Принял…
Потом Кевин вызвал тревожную группу и приказал мчать на блокпост, поснимал еще некоторое количество людей с других направлений и тоже направил к нам.
– Парни вы с нами? — выразительно посмотрел он на нас и получив в ответ два кивка, щелкнул на рации кнопкой стал вызывать еще кого то.
– Бабочка… гребанное насекомое, ответь Кантри один…
– А… на месте… бабочка на месте. На месте я… - послышался из рации совсем молодой голос.
– Твоя стрекоза в порядке?
– Ну да… а че с ней станется… да ладно босс… ты же знаешь…
– Порву задницу сопляк, как я тебя учил отвечать по рации? Повтори.
– Сопляк… как ты меня учил отвечать по рации… задницу порвешь… — ответил деланно испуганный голос.
– Прибью…
– Есть сэр, в порядке сэр, бабочка готова к взлету сэр…
– Вот так уже лучше. Срочно цепляешь к борту свои долбанные бомбы и находишься в кабине с твоими братом. Попробуй только взорваться без команды салабон. По сигналу взлетаешь и в воздухе получаешь целеуказания. Как понял?
– Понял сэр, - радостно отрапортовал пилот. Твою мать… опять судя по голосу совсем пацан. Сука… это уже карма какая то.
– Парни вооружайтесь и будем встречать. Женщин ваших я сейчас отправлю с провожатым в наш лагерь. Идем…
16 апреля, вечер. Округ Лос-Анджелес. Каньон Сан Габриэль. США
Эсси и Хатори в поселок отправить не удалось, не помогли взывание к совести, угрозы и крики, вплоть до физической расправы. Девки уперлись рогом и самое больше что мне удалось, вооружить их снайперками и отправить на усиление на пост расположенный на высокой горке в ста метрах справа от нас. С нее, они могли незаметно для нападавших помогать нам, сектор обстрела открывался им отличный, а глушители позволяли надеяться, то их не обнаружат. Залез с ними, обустроил стрелковую позицию, провел инструктаж обязал не в коем случае не снимать шлемы и бронежилеты и отвечать по рации без промедления, только потом, с более спокойным сердцем вернулся на блокпост.
Настасья тоже стала кобенится, мотивируя тем, что она хирург и может оказаться полезной. И таки добилась своего, с Ольгой поехала Марица, она хоть и была врачом, но с банальной, немного не профильной специализацией педиатра.
Ладно… хочет остаться, останется, спинным мозгом чувствую, что хирург нам в ближайшее время очень понадобится, вот только странно она на меня посматривает…
Вася вооружился пулеметом. Я ему еще выдал десяток гранат, а Кевин подбросил патронов и ящик с коктейлями Молотова. После чего он убыл на горку с левой стороны, откуда, с его то кондициями, мог сойти за артустановку, метая свои снаряды на добрую сотню метров, да и пулемет подметал без препятствий всю дорогу.
А, я… а я, бешено борясь с жабой, нацепил на себя бандольеро с выстрелами к подствольнику, последние все таки, взял М4, забил ранец до отказа магазинами и гранатами, вложил баллистические плиты в плейт керриер, одел шлем с ночником и занял место на баррикаде. Фактически я занял должность по боевому расписанию заместителя Кевина и командира отдельного отряда в который состоял из моих людей. Полански, оказался мужиком толковым, военным пенсионером. Служил в маринс, отметился в Панаме. Гренаде и Заливе. Дослужился до мастер сержанта и ушел на пенсию со Звездой конгресса на груди. После этого занял пост командира отделения парковых рейнджеров в национальном парке Анджелес.