Я - первый
Шрифт:
— Нормально… живот почти не болит уже, в понедельник будут результаты, тогда картина и прояснится.
— Ясно. — а как же те тесты, полоски там всякие? Не понимаю. — Леон, ты можешь мне сказать всё как есть, правда! — волна снова захлёстывает меня, но стараюсь не выдавать, говорю тихо, подумает что я неуравновешенный какой-то, потом как-то признаюсь как она влияет на меня, как маленький перед ней трясусь.
— В чем признаться? — удивленно так смотрит, что я начинаю сомневаться что что-то не так понял.
— Ты почему сюда ходила? — меняю тактику, прямой вопрос — это слишком даже
— Живот болел… я же таблетки пью, — говорит практически шёпотом мне на ухо, — Я не могу быть беременна… если ты об этом… не должна… но боль была странная и задержка… и я начала волноваться, и вот, решила проверится.
— Я чист! Я регулярно проверяюсь! — быстро заверяю я. О том, что в старшей школе меня благодаря невинному минету местная звезда наградила недельной чесоткой в том самом месте, решаю промолчать. После того, каждый август доктор Верман залазит своими прозрачными палками в самые труднодоступные места и называет меня вымирающим видом, который приходит к нему по доброй воле, да еще и без надзирателя в виде девушки, мамы или жены.
— С-э-э-м, — смеется она, и утыкается мне в шею. Обнимаю её крепче за талию и к себе подтягиваю вплотную, мог бы, приклеил, чтобы всегда со мной вот так бок-о-бок, а лучше сверху. Так! Стоп!
— Беременность исключили, но есть вероятность что таблетки придется отменить.
— Ты только что здорово меня напугала! — выдыхаю я. — Что бы не случилось — говори мне, не бойся и не стесняйся! Я могу чего-то не знать про все эти дела, — снова киваю в сторону здания, — но я волнуюсь и не хочу сделать тебе больно. В смысле, физически. Если болит что-то, да и таблетки… есть и другие методы, не беременеть, пока. — улыбаюсь я, и Леон потягиваясь в моих руках тоже улыбкой озаряется.
— Ну да… скоро узнаем. — отлипает от меня и смотрит немного улыбнувшись бегая глазами по лицу.
— Что? На лице что-то? — она молчит, но продолжает разглядывать, а потом выдаёт:
— Я соскучилась… очень! — и сам в улыбке растекаюсь.
— Я тоже! Очень! — приближаюсь к ней и наконец-то пробую её. От того, как быстро я снова завожусь пальцы сами её сильнее сжимают, сдерживать себя и не накинуться на нее прямо здесь становится невыносимо. С каждой секундой вкушая её снова, себя живым ощущаю. Словно я всё это время бежал, ехал, плыл и вот наконец-то остановился и замер, задышал, заземлился.
49
Отец написал, что доставку перенесли на завтра. Сказать что я рада — это ничего не сказать, смогу побольше времени провести с Сэмом. После того как мы разобрались с тем что волновало его, хочу прояснить то, что тревожит меня.
— Сэм, а как Артур? — не могу не думать о нём, уверена, его угрозы относительно нас не серьезные, в сердцах сказал. Но то, что он вот так пропал, очень пугает и настораживает. Я даже ему один раз звонила, но телефон был отключён.
— Мы не виделись с ним… он был в доме, по обстановке понял, но постоянно там не живёт, в офис тоже не ходит, мой знакомый видел его в городе, значит ничего страшного, просто психует… — размерено парирует Сэм. А меня еще
— Я слышала что он сказал о поджоге тогда…
— Да, мы как раз сейчас этим занимаемся. — перебивает меня и заметно напрягается, следующий вопрос у меня вырывается сам.
— Это ты? Ты это сделал? — он что его подставить хочет? Артур явно винил тогда именно Сэма. Я тот вечер в голове столько раз проматывала, каждое слово помню. Ведь нет же, он так бы не поступил! Не мог! Не мог так отомстить… за меня. Я вспыхиваю от негодования, и от того, что всё приобретает такие масштабы.
— Нет! — отрезает слишком резко. — Я все своё время трачу что бы Oldisef вытащить из дерьма, в которое он ее затащил, в то время как он… — переводит дыхание, успокаивается, — Лишь отсиживается забив на всё.
— А Джанет? Может она знает где Артур? — уверенна он знает кто она, и почему именно о ней спрашиваю. Она точно знать должна.
— Она уже месяц как уволилась, Леон. — спокойно отвечает, а я от удивления широко глаза открываю и в себя погружаюсь. Пытаюсь посчитать и вспомнить… месяц назад… Когда был матч, на котором мы встретились? И как на зло, за эти несколько месяцев столько всего случилось, кажется годы прошли, я не могу сопоставить даже примерно что и когда было, в голове всё в один огромный неразборной клубок скрутилось.
— Не волнуйся об этом… — Сэм в глаза всматривается, наверное моё недоумение слишком явное. Но не спешит ничего добавлять или комментировать. Уверена он знает что Артур был с ней. Внутри как-то больно начинает жечь. Берёт мою ладонь в свою и другой накрывает, как тогда… в самолете, утешает. — Я делаю всё возможное, в течении пары недель должно всё разрешиться.
— Я не могу не волноваться Сэм… я же виновата во всем, если бы не я… — в ответ он целует меня в висок и снова к себе притягивает. Он говорит убедительно и ровно, но по ноткам в его голосе чувствую что его не отпустило.
— Поверь, ты вообще здесь не причем. Это стечение обстоятельств. Я всё улажу! — он не говорит мне ничего конкретного, я чувствую что он скрывает что-то, не хочет всё рассказывать, чувства бережет? С одной стороны я не могу вмешиваться в дела их семейного бизнеса, с другой — меня обижает, что он так затуманено обо всем рассказывает.
А если он вместе с ней, всё это время был с ней? А если они задумали что-то? А может Сэм знает где Артур и Джанет, поэтому и не волнуется о странном исчезновении брата, потому, как они вместе? Мысли жужжащим роем заполняют голову, хочется встряхнуть и прогнать их. Комок в горле не даёт сказать ни слова.
— Это дело отца, даже если им сейчас руководит Арт, хотя вот… пожалуйста, проблема, и где он? — риторический вопрос металлом звучит из уст Сэма, кажется что когда он его имя упоминает сразу в лице меняется. — Мне жалко то, во что вложено столько времени и сил, понимаешь Леон? Два года назад я и сам крутился в этом всём и всё это время не переставал, но хотел другой дорогой пойти, своей. — он прерывается словно как и я, пытаясь дурные мысли из головы прогнать. — Я делаю всё что могу, а там посмотрим. — заключает и утыкается носом в висок. Молчим. Думаем. Каждый о своём.