Я – пират
Шрифт:
– Несколько часов назад был убит наш заказчик – Карлос. Перед смертью он что-то почувствовал и укрылся в самом надёжном месте своего особняка – в специальной «комнате страха», фактически представляющей собой большой бронированный сейф. Но именно там и находилась тайно подброшенная в дома взрывчатка. Когда толстые автоматические двери закрылись за нашим приятелем, последовал взрыв. Если бы бомба взорвалась в любом другом месте дома, то взрывная волна разрушила стены и часть убойной силы ушла бы наружу. При таком раскладе Карлос вполне мог пережить покушение. Но в железном ящике с толстыми бронированными стенами мощь взрыва была усилена многократно и разнесла Карлоса на мелкие атомы.
Но не гибель заказчика заставила Дуче бросить в море своих людей и спешно уходить из района несостоявшейся атаки. Оказывается, он получил предупреждение о том, что информация о запланированном захвате крупного пассажирского судна стала каким-то образом известна спецслужбе одного могущественного государства, и в самое ближайшее время квадрат, в котором находится круизный лайнер, будет блокирован соединением военных кораблей и патрульной авиацией.
После того, как капитан бросил на произвол судьбы их товарищей, команда была очень зла на Дуче. Сицилиец понимал, что вновь вернуть себе расположение экипажа можно только, захватив в самое ближайшее же время другую крупную добычу. В это время мы находились в Гвинейском заливе недалеко от входа в реку Нигер. По своим каналам Дуче выяснил, что вскоре из реки должна выйти шхуна с крупной партией наркотиков на борту. Если бы мы сумели захватить шхуну, это сразу бы компенсировало неудачу с пассажирским лайнером.
Наш корабль встал на якорь в десяти милях от берега. Два дня прошли в ожидании. Наконец, от информатора на берегу пришло долгожданное подтверждение, что цель скоро появится. Казалось, Фортуна вновь повернулась к Дуче лицом. И тут произошло то, чего никто не ожидал.
Около двенадцати часов мой собственный охранник стал барабанить мне в дверь. Я открыл. Лицо у парня было такое, что я сразу понял, что произошло нечто из ряда вон выходящее.
– Капитан умер! – огорошил он меня неожиданным известием.
Я не поверил.
– Я сбегаю посмотрю, – попросил охранник.
Мы договорились, что я не стану покидать свою тюрьму, пока он не вернётся. А за это он подробно расскажет мне обо всём, что видел и слышал.
Однако, я не сдержал своего обещания. Меня словно магнитом тянуло на место гибели человека, которого я считал вечным. Я велел Ольге никому не открывать дверь и отправился в капитанский салон.
Оказалось, что чуть ли не вся команда собралась здесь. Всем захотелось своими глазами увидеть того, которого не один я привык считать заключившим сделку с самим дьяволом. На самовольно покинувшего свою тюрьму заключённого никто не обратил внимания.
Мне удалось протиснуться в салон. Капитана я увидел лежащим на полу возле стола. Рот его был открыт, а глаза вытаращены, словно перед смертью он пережил сильное удивление.
Сицилиец лежал на правом боку. Под его правым виском чернела лужа крови. На столе стояла наполовину опустошённая бутылка бренди, а в пепельнице тлела почти прогоревшая сигара. Но за то недолгое время, что я знал капитана, я ни разу не видел и не слышал ни от кого, чтобы он позволил себе нарушать им же установленный на весь период плавания «сухой закон». В этом он был принципиален до фанатизма.
Присев на корточки возле трупа отца, Нино рассматривал его точно с таким же рассудительным спокойствием, как труп снайпера, убитого его чистильщиками на берегах гавани Порт-Рояла. Я не заметил ни единой слезинки в глазах парня.
После короткого осмотра места происшествия Принц объявил всем собравшимся в капитанском салоне, что его отец в последнее время чувствовал себя крайне неважно и поэтому много пил, чтобы снять боль. И что, похоже, что, будучи сильно нетрезвым, он упал, ударившись виском об угол стола…
Я вспомнил наш разговор с Принцем, когда он говорил мне, что скоро его папа должен отойти от дел. Правда, я не предполагал, что это случиться так скоро, и главное, что «отойти от дел» означает отправиться прямиком на тот свет. Лично я почти не сомневался, что кто-то помог старому грешнику умереть, и сделано это было, возможно, по приказу его сына. Впрочем, не исключено, что капитана мог убрать и Майор.
Тогда для меня важнее всего было то, что отправившийся в ад Дуче, больше не мог защищать меня. А Нино в истории с курткой Куража ясно дал мне понять, что и пальцем не пошевелит ради моего спасения. Я буквально заметался по кораблю, ища способ, как спасти себя и Ольгу. Теперь, когда Дуче умер, судьба заложницы тоже оказалась в руках его сына. А Принцу конечно же не было никакого резона спасать мою женщину.
В конце концов, я принял единственное возможное в сложившейся ситуации решение: спустить на воду спасательный плот и попытаться добраться на нём до близкого берега. Я сумел незамеченным пробраться на кухню и украсть несколько консервных банок, найти оружие на судне, где я долго занимал не последнюю должность тоже оказалось не проблемой. Всё это я перетащил ближе к палубе с плотиками.
Осталось забрать Ольгу. Но её в каюте не оказалось! Я обыскал половину корабля, прежде чем один из сохранивших ко мне симпатию пиратов не сообщил, что видел, как совсем недавно человек Майора тащил заложницу по палубе в сторону борта. Я не знал наверняка, куда отправился наёмник со своими людьми. И тем более, зачем ему именно теперь понадобилась Ольга. Но я рассуждал так: скорее всего на состоявшемся накануне военном совете Майору и его людям была поручена самая ответственная задача в предстоящей операции. Так что вряд ли майор собрался сбежать. Особенно теперь, когда его главный противник был устранён, и он мог взять власть. Скорее Майору предоставлялся долгожданный шанс полностью реабилитироваться в глазах Синдиката и занять место Дуче.
Я спрятался между шлюпок и стал ждать. Как я и надеялся смерть Дуче не заставила пиратов отказаться от намерения захватить добычу, сулящую большой куш. Дождавшись ухода следующей группы, я незамеченным, воспользовавшись суетой на палубе и отсутствием Нино, пробрался в один из моторных баркасов. Сразу на меня никто не обратил внимания, и не потребовал, чтобы я вернулся обратно на корабль. Да и позднее, когда выяснилось, что в лодку проник «заяц», командир группы и другие пираты не придали этому факту особого значения. Все будто на время забыли, что на мне лежит тяжёлое обвинение и скорее всего скоро меня казнят. Старший моей лодки только спросил, сколько у меня с собой патронов. Мой ответ вполне его удовлетворил и больше меня не о чём не спрашивали.
Какую цель я преследовал? Признаюсь, что конкретного плана у меня не было. Только и оставаться на корабле мне не было никакой возможности. И потом, Ольга должна была находиться рядом с Майором. Я надеялся, что когда мы вместе с командой наёмника будем брать на абордаж нигерийскую шхуну, я увижу её. А там будет видно. Если уж говорить совсем откровенно, то есть положив руку на сердце, то я надеялся на знаменитый русский «авось». Авось, нам обоим представиться какой-нибудь счастливый случай.