Я пишу - лучше всех
Шрифт:
* * *
До конца дня просидел за компьютером. Труднее всего мне дался обзор журналов - они стали настолько скучными, что я не нахожу уже, о чем мне в связи с ними говорить. А поэтому решил на время "закрыть тему" - сказал, что не хочу заниматься простым анонсированием количества литературных произведений (да к тому же ещё задним числом) и попрощался с читателями до качественного скачка в литературе.
* * *
...А над головой до глубокой ночи поют и пляшут цыгане. С криками, с притопыванием. Изо дня в день, как будто в мире не падают самолеты, не гибнут люди. И как будто вокруг них никто не живет, и их танцы никому не мешают. Что это? Полное отсутствие совести? Или их разум до сего дня пребывает в первобытном состоянии?..
17 - 23 июля. Закончил кое-какие необходимые дела и с величайшей радостью уехал в Загорянку. Целые дни валялся на маленьком травяном пляжике да купался в Клязьме. Настолько расплавился от жары и покоя, что перестал думать не только о своих замыслах, но даже о порожденной моей статьей войне с Владимиром Гусевым.
Писать не мог ничего, но читал много - книгу Алексея Варламова "Ночь
24 июля, вторник. Стыдно признаться, но сегодня я впал в очередное искушение. Поехав в Москву, я по дороге домой увидел в вагоне электрички объявление, гласящее о том, что фирма "Русский продукт" приглашает всех принять участие в конкурсе - сочинить частушку со словами "СУП" и "РУССКИЙ ПРОДУКТ", приложить три упаковки от супа и отослать все это для розыгрыша. Счастливчики, мол, получат машину, холодильник и т. п. выигрыши. И опять я, как и в случае с "Домиком в деревне", неожиданно для себя увлекся и начал прямо в вагоне сочинять частушки: "Я ни сколечко не скуп, / но люблю покушать СУП. / Блюда "РУССКОГО ПРОДУКТА" - / ем, пока не треснет пуп! // Нынче в гости жду милашку / приготовил СУПА чашку. / После "РУССКОГО ПРОДУКТА" / мы уймемся лишь под утро! // Если ты ещё не труп, / то свари скорее СУП - / с ложки "РУССКОГО ПРОДУКТА" / кое-что стоит, как дуб! // Приходи сегодня, Люб, / будем вместе кушать СУП. / В славу "РУССКОГО ПРОДУКТА", / создадим с тобой секс-клуб! // Пусть метелями продута / моя Русь из края в край, / с СУПОМ "РУССКОГО ПРОДУКТА" / в ней и в стужу будет рай!.."
(...Оказывается, это такое заразное дело, что просто невозможно остановиться. Пришлось по пути домой зайти на рынок и купить три пакета супа, чтобы было что отослать на конкурс. И хотя я прекрасно понимаю, что все это только рекламный трюк, но вот поди ж ты - опять дал вовлечь себя в авантюру...)
* * *
...Вернулся на несколько дней в Москву - хочу сходить в одно литературное агентство и показать свои рукописи. И тут узнал, что в Татарии погиб Миша Волостнов! Поехал навестить родителей и попал в ДТП. Только-только у него вышел роман "Авсень при Матрешках", я упомянул о нем в своей колонке в "Литгазете", наметился некоторый успех... И такая нелепая смерть! Оказывается, накануне своего возвращения на Валдай он, идя домой из поселковой бани, встретил по пути своего пьяного одноклассника, который всего-то на один этот день и приезжал в поселок в гости к своим старикам (будто для того, чтобы выполнить эту ужасную роль!), и Мишка пошел проводить его до дома, да дорогой заболтались и, проминув дом приятеля, вышли на шоссе, где их и сбил автомобиль. Вот и не верь после этого в судьбу... Упокой, Господи, его душу в селениях праведных, идеже несть ни болезнь, ни печаль, ни воздыхание.
Сразу же написал некролог в "День литературы" - в четверг сдам Бондаренко.
* * *
А между тем, над Москвой только что прошумел небольшой ураган - стоял такой ветер, что от пыли не было видно неба, а потом прошел дождь. Кое-где, как потом стало известно, летали гаражи в воздухе, и вечером по ТV сообщили, что в столице погибли три человека и пятьдесят госпитализировано.
25 июля, среда. Днем съездил в литературное агентство "Авторский Дом" - заключил с ними договор и оставил несколько дискет и рукописей, может быть, им удастся хотя бы для одной из моих книг найти издателя.
В свежей "Литературке" - Лев Пирогов отвечает на мою колонку, защищает Пригова и его коллег по выпендрежу. Так и напечатано: "Ответ Николаю Переяслову". А в "Московском литераторе" - прямо-таки волчий вой по поводу моей статьи о Гусеве! Судя по всему, они думают, что все это затеяно мною единственно для того, чтобы, сместив Гусева, самому сесть на его место. Но, как прямо отвечает мне на это (опять-таки, из-под псевдонима Георгия Косцова) В.И. Гусев, надежды мои напрасны: "...Что ж до московских сборищ и собраний, / Т е б я не изберут, скажу заране."
Но больше даже, чем сам Владимир Иванович, хорохорится Ваня Голубничий. Грубит, передергивает факты и написанные мной строчки. А впрочем, Бог ему за это судья...
* * *
Вернувшись после всех своих дел домой, я поработал пару часов за компьютером, а к вечеру не вытерпел и уехал в Загорянку на дачу. Слава Богу, там нет никаких литературных споров...
26 июля, пятница. С утра отвез в "День литературы" дискету с информационной полосой, в которую включил большой материал о литературной поездке в Пензу и Маринино интервью с Людмилой Щипахиной, а также со своим обозрением "Жизнь журналов", в котором я на время попрощался с читателями, объяснив свой отход от рецензирования периодики тем, что сегодняшняя журнальная литература растет, на мой взгляд, главным образом в количественном отношении, качественно оставаясь практически на одном и том же уровне. Мне же - и как читателю, и особенно как критику - интересна именно качественная сторона литературного процесса, расширение художественных возможностей Слова, а заниматься рядовым анонсированием журналов мне скучно.
Днем приехал из Самары Саша Громов и после того, как он сделал в Правлении свои дела, мы съездили к Марине в МСПС пообедали, а потом поехали на нашу дачу.
* * *
...В один из этих дней я прочитал в газете "Подмосковье-Неделя" (№ 17 от 18 июля 2001 года) статью главы администрации поселка Деденево Дмитровского района Светланы Тягачевой "Давайте сделаем то, что невозможно", в которой она, в частности, пишет: "Как случилось, что сильный, гордый народ, с развитым чувством национального достоинства, любви и сострадания, перестает ощущать себя единой нацией? Как случилось, что сходит на нет русская национальная культура и стирается историческая память народа? Куда девался русский национальный дух, на котором держалась крепость нации и без которого народ, как корабль без паруса, может быть поднят ветром времени и рассеян в истории? Государственная мощь покоится прежде всего на чувстве патриотизма и государственном сознании граждан. Когда человек перестает любить свою родину или утрачивает её, ему все равно, что будет с ней. (...) Главное, что нужно вернуть сегодня людям, главное, чем нужно пропитать души наших детей, - это чувство патриотизма и вера, которая всегда была, есть и будет цементирующей основой социально-политического и духовного единства общества. (...) Думаю, уместно вспомнить известную из школьного учебника формулу: "Православие самодержавие - народность", которую её автор граф Уваров сегодня, может быть, сформулировал бы так: "Православие - государственность - патриотизм". Россия спасется творчеством - обновленной религиозной верой (в пределах православного христианства), новым пониманием человека, новым политическим строительством, новыми социальными идеями..."
Перечитал всю статью ещё раз и откровенно пожалел, что её автор управляет всего лишь небольшим поселком, а не всей Россией. Вот таких бы людей нам сегодня в президенты! Настоящих патриотов, мыслящих. Пускай даже и в юбке...
27 - 30 июля. Проводив 28 числа Марину в Новокуйбышевск, я опять возвратился на дачу к оставленному там Громову. Купались все эти дни в Клязьме, загорали, говорили о литературе, читали. Я прочел за эти дни романы Хольма ван Зайчика "Дело о полку Игореве" и Евгения Лукина "Зона справедливости". Понятно, что первый из них я читал с гораздо большим интересом, нежели второй - ведь я около десяти лет посвятил изучению тайн "Слова о полку Игореве", распутывая его символику, а заодно и породившие его исторические события, так что просто не мог пройти мимо романа с именем князя Игоря в названии! Начав же читать, я к своему изумлению очень скоро обнаружил, что Хольм ван Зайчик буквально слово в слово повторяет в нем мою гипотезу не о военной, а о свадебной сути Игорева похода в Степь, высказанную мной в литературоведческом детективе "Сваты попоиша, а сами полегоша", который я ещё в 1995 году опубликовал в журнале "Русское эхо", а затем - в книгах "Загадки литературы" (Самара, 1996) и "Нерасшифрованные послания" (Москва, 2001), не считая сокращенных статей об этом в различных периодических изданиях (журналах "Русь", "Родина" и т. д.). Но тут я даже ещё порадовался, увидев, что кто-то, значит, сумел отыскать в библиотеке одну из этих моих публикаций и как минимум прочитать её, раз уж он положил в основу своего романа мою трактовку "Слова" (хотя и придав ей некоторый антирусский характер). Гораздо же более смутные подозрения шевельнулись у меня при знакомстве с именами персонажей ван Зайчика - такими, например, как Редедя Пересветович Алимагомедов, Мокий Нилович Рабинович, Рудольф Глебович Сыма и им подобными, что сразу же напомнило мне имена героев моей повести "Шир-Ака - страна моя родная": Тараса Федотовича Магомедова, его отца Федота Яновича, тетушек Алтышаш, Саламат и Одарку, дядюшку Абая и его племянницу Елизавету Мурадовну Криничкину... Я понимаю, что идеи, как говорится, носятся в воздухе и на совпадения такого рода просто не стоило бы и обращать внимания, если бы сюда не примешивалось одно маленькое обстоятельство. Дело в том, что ещё в начале 1997 года я отослал в одно питерское издательство рукопись своей книги прозы, которая включала в себя и эту повесть про Шир-Аку. Книга тогда издана не была, а рукопись мне из издательства так и не возвратили, хотя я и просил переслать её назад наложенным платежом. И вот теперь я встречаю этот же самый прием в книге того самого ван Зайчика, роман которого опирается на мою версию прочтения "Слова о полку Игореве". И на её титульном листе стоит марка того же самого издательства, куда я четыре года назад отправил и свою рукопись - "Азбука"! Поневоле усомнишься в случайности всех этих совпадений...
Что же касается второй книги - т. е. романа Евгения Лукина "Зона справедливости", то эта вещь, как мне кажется, могла бы вполне дорасти до масштабов настоящего бестселлера, если бы автор не испугался неожиданно наметившегося в ней приближения к Богу и не провалил вторую часть романа, уведя действие от разговора о грехе и его искуплении в сторону чисто материалистического развития событий. Таким образом получилось следующее. В арке одного из элитных домов в самом центре города (в которой, по слухам, в сталинские времена органы ЧК - ГПУ якобы прямо среди бела дня расстреливали людей под звуки работающих автомобильных моторов) возникла вдруг некая зона, в которой каждому, кто попадал в неё после полуночи, возвращались все нанесенные им кому-нибудь ранее удары и увечия. Но поскольку, как мы отметили выше, действие происходит исключительно в материалистической плоскости, то и возмездие отмеривается каждому с беспристрастностью и скрупулезностью бездушной машины: отвесил, скажем, отец подзатыльник ребенку - вечером получил в ответ столько же, пырнул хулиган ножом прохожего - жди в арке ответного удара, застрелил киллер жертву - зона ответит ему точно таким же выстрелом. Лишенная автором нравственной стороны дела, "зона справедливости" распространяет со временем свои карательные меры даже на участников Великой Отечественной войны, которые стреляли во врагов не по своей собственной прихоти, а защищая Родину... Так проявляет себя на практике принцип действия Ветхозаветного Закона "Око - за око, зуб - за зуб".