Я подчиняюсь
Шрифт:
«Я из газетного мира, детка. Привыкай»
И я привыкла моментально, ведь его мягкий взгляд, небрежное поглаживание руки по моим волосам, нежный поцелуй в губы.... Я принимала все в нем, восторгаясь каждым его движением.
Молодая, наивная дурочка? Возможно. Но с ним я жила!
А без него...
Тяжелее было в институте. Он часто туда заезжал за мной. Несколько раз с охапками роз. И эти воспоминания убивали меня.
Я так хотела увидеть его… Прикоснуться к нему. Хотя бы ненадолго.
Что уже говорить
Один раз не выдержала – сорвала и выбросила под укоряющие взгляды ожидающих на остановке людей.
Я была готова драться, настолько сильные, негативные эмоции во мне накопились к тому времени.
Я училась, гуляла, читала, позднее взяла какую-то подработку по раздаче флайеров, потому что меня больше никуда не брали.. Я была вся измученная, поникшая, несчастная. Летала где-то в облаках и изредка отвечала на поставленные учителями вопросы.
***
– Вот здесь мы прервемся, - говорит Матвей, отвлекая меня от воспоминаний. – Ты заметила, что все чаще стала упоминать о его управлении собой?
Я не заметила. Но киваю. Пусть будет, как он видит. Мне все равно.
Мы сидим в гостиной. Он пьет второй кофе, а я лежу на диване. Не знаю, когда он перебрался ко мне, но мои ножки упираются в его бок.
– Значит, смотри, - говорит тот, заглядывая в свой блокнот и вроде бы полностью на нем фокусируясь.
Нет, не полностью. Я замечаю, как он не глядя на меня, берет мою босую ступню и укладывает к себе на колени. Также происходит и со второй.
Волнующий жест. Я ощущаю нас парой в это момент.
Матвей пришел с работы, а я лежу жду его. Момент единения.
– Киру ты не звонишь ближайшие дни, поняла?
Я киваю. А смысл? Я уже звонила. Он не берет трубку.
– Уверен, что ты уже звонила ему и он не отвечал, - говорит мужчина, словно мысли мои читает.
Тут ясновидящим не надо быть. Я фыркаю в ответ и закатываю глаза. Скучно.
Его пальцы начинают массировать мои ступни. Я дергаюсь, но он не дает мне возможности убрать ногу. Глаза распахиваются, но я ни слова не говорю.
Хочется отправить его с таким подходом куда подальше и найти его замену…Только судя по последним изменениям, долго эту замену искать придется.
Я смотрю, как он умело массажирует ступню, ощущая благоговение и бескрайнее удовольствие.
Будто его всю жизнь только и ждала. Бесконечный кайф.
Ловлю себя на мысли, что лучше выскажусь по этому поводу потом, когда он закончит массаж.
Мои глаза прикрываются в приятной истоме. Хочется открыто застонать от удовольствия, но я сдерживаю себя и лишь громче выдыхаю.
– Дальше. Все его общение с тобой строится на подавлении тебя и подстройке под его интересы. Ему неважно, что ты за личность. Он ломает тебя полностью, переделывая под тот типаж, который ему нужен. Я полагаю, что он не создает новый образ, а пытается тебя перестроить под имеющийся.
– В смысле? – не понимаю я, приподнимая голову.
Его руки переходят ко второй ноге и я снова откидываюсь на диван в блаженстве, позволяя ему эти вольности. Невольно громко выдыхаю.
– Ну, я думаю, что в его жизни была пассия, которая произвела на него неизгладимое впечатление и он тебя перестраивает под нее. Вероятно, у них не срослось. Отсюда его странные выходки.
Его пальцы поднимаются к лодыжкам, а затем профессионально массируют икры.
– Матвей, - зову я его с придыханием.
– Да? – участливо спрашивает, замирая.
– Зачем ты здесь?
Мне начинает казаться, что все это неспроста. Кажется, будто он играет со мной.
– Я хочу помочь тебе, жертва абьюза, - сообщает он мне с легкой издевкой.
На его лице появляется лукавая улыбка, глаза горят. Я не верю этому красавчику.
Я ощущаю, как он гладит мою икру и это заводит меня безмерно.
Главное, не показать этого ему.
– А это зачем?
– киваю на ногу.
Чуть не прикусываю губу от удовольствия. Он выводит меня из строя своими хитрыми действиями.
– Тебе не нравится? Могу перестать, - ухмыляется он, выпуская мою ногу.
– Бонус только для жертв абьюза.
Он смеется надо мной. А я могу лишь сожалеть о том, что массаж прекратился.
Слишком раскрепощен, в то время, как я максимально зажата.
Он меня провоцирует… На что? Я должна как-то иначе на все реагировать?
Позволять ему делать с собой все, что он захочет или как? Какая конечная цель его манипуляций с массажем, поцелуем?
Мои ноги возвращаются на диван, а Матвей берет свой блокнот.
– Значит, так, Мара.
– Марта, - поправляю я его.
– Мара, - поправляет уже он меня, вглядываясь в мои глаза. – Временно возьмем тебе другое имя, чтобы ты различала себя прошлую и себя настоящую. Так проще. Ок?
Ну, вот. Девочки и мальчики. Непонятно как, но я вдруг стала Марой. Не хочется спорить с ним. Пусть хоть Маратом зовет. Главное, чтобы указал мои ошибки, вывел из этой зависимости.
Я впервые ощущаю себя другой. С Матвеем я вдруг смотрю на мир более раскованно с иной стороны, отмечая, что он не однобокий и не такой прекрасный, как мне казалось ранее.
– Беспрекословно слушаешься меня и выбираешься из этого дерьма ориентировочно через месяц, - говорит он уверенно, поглядывая на меня. – Но это с ускоренной программой лечения. Если идем неспешно, то полгода.
Он так уверен в том, что мне нужна помощь, что я удивляюсь. Я сама не уверена, что мне это так нужно. Возможно, просто проявить некие ключевые моменты, где я слишком сильно поддаюсь и выстроить оборону. Но не полностью же меня менять?