Я присмотрю за тобой
Шрифт:
— Да пошёл он.
— Ты не своего агента посылаешь, дорогой. Ты плюешь на свою работу. Столько трудился и полюбуйся на итог…
— Да я всего пару месяцев на пробы не хожу! Предлагают же одно фуфло!
— Потому что работать надо, а не пропивать свои возможности!
— Ну, ты как мать моя прямо, — Сергей открыл очередную банку, предусмотрительно ждавшую своего часа по правую руку от него. — Вот отдохну — и посмотрю, что к чему. Мне отдых доктор прописал.
— Хороший отдых, правильный. Позвони Шилову и извинись.
— Сам позвонит. Я ему нужен.
— Ага, только у него и без тебя молодых и талантливых хватает.
— Тьфу! — Сергей поднялся. — Вот заладила! Я тут в кошачьем навозе с утра пораньше, по твоей милости, между прочим. А ты с порога мне мозги решила вправить. Да задолбался я пахать! Все, отдыхаю. Я пошёл.
— Куда? Сейчас обедать будем.
— В ресторане поем. А то от твоих нравоучений опять мигрень начнется.
Рая покачала головой. Сергей прошлепал мимо и у развороченного кресла обернулся, банкой указав на куски набивки.
— Видишь, что наделали? Хоть дверь бы запереть могла!
— Не могла. Тебе же чихать на чужие проблемы, пока они не становятся твоими.
— Чихать, ну да, — почесывая поясницу, бросил Сергей и про себя пробурчал. — Какие все, блин, правильные…
Он шлепнулся на диван. Мэв мигом прыгнул к хозяину и положил морду тому на колени. Зазвонил мобильный. Сергей поискал его глазами, но через мгновение смартфон упал рядом с ним.
— Спасибо, Рая. Ты — чудо.
Домработница презрительно фыркнула.
Сергей посмотрел на фото звонившей — в купальнике, растрепанная, глаза осоловелые, и подпись "Сливка". Та, что с бассейна? Сергей подумал, но, так ничего и не вспомнив, ответил.
— Привет, красавица, — он откинул голову на подранную спинку дивана. — Да, тоже скучаю. Давай я за тобой заеду, повеселее будет. Уже собираюсь.
Он отбросил телефон, положил руку на голову Мэва.
— Рая, я сейчас отъеду на часок.
— Вчера ты тоже так говорил, — гремя кастрюлями, крикнула из кухни домработница.
— Да? Блин, потерпи денёк. Завтра приведу своим чертям собачью Мэри Поппинс.
— Только не озабоченную какую-нибудь, — Рая заглянула в гостиную. — На работе человек должен работать.
— Так точно, — Сергей потянулся, спихнул с себя пса. — Раечка, а ключи от машины где?
— Ты же выпил, какая машина?
Сергей выругался про себя. Рая основательно решила заняться его перевоспитанием.
Ну и чудненько.
Он снова схватил телефон.
— Красавица, а давай ты ко мне приедешь? Чего-то я утомился. Адрес сейчас скину. Целую.
Он отложил мобильный и во весь рост вытянулся на диване. Из кухни вышла Рая и, сняв передник, швырнула его на стойку.
— Ты куда? — спросил Сергей, переворачиваясь на бок.
— За овощами. Скоро приду.
В дверях она обернулась.
— Ты сам себе не противен, а, Сереж?
Он пожал плечами и отвернулся к спинке дивана. Где-то рядом мирно засопел Мэв.
Проснулся Сергей резко — ему показалось, что он падает. Вздрогнул всем телом и сел, ошалело оглядываясь по сторонам. В гостиной, прибранной и чистой, шторы на окнах были задернуты. Мягкий, приятный полумрак расслаблял. Мэв спал у дивана. Под боком пса пристроилась Фея.
Сергей бросил взгляд на часы. Он проспал полдня и, кажется, так и не скинул Сливке свой адрес. Сергей взял телефон, оценил список пропущенных звонков и сообщений и удалил контакт. Кроме девушки ему никто не звонил. Вздохнув, он поднялся, осторожно обошел пса и заглянул на кухню. Ещё было светло, но тени стали по-вечернему мягкими, фиолетовыми. Сергей замер у окна. С двадцатого этажа вид открывался отнюдь не великолепный — ряды кирпичных высоток да в щели между ними — черная крыша бизнес-центра. И над этой крышей поднималась громада сизых туч. На город надвигалась весенняя гроза.
Сашка любила грозы.
Подобно тучам на небе, мысли накрыли воспоминания, а душу — тоска.
— Садись кушать, — позвала Рая.
— Сейчас, — Сергей кивнул и уткнулся в телефон.
Приют "Тепло" работал круглосуточно.
***
Ира присела на корточки, подвинула миску рыжему беспородному псу, который лежал перед будкой, опустив морду на вытянутые лапы.
— Смотри, какая вкуснятина, — Ира показала ему содержимое миски. — М-м-м, кашка с мяском.
Рыжий смешно подвигал бровями и отвел взгляд. Ира вздохнула и, сев на пол вольера, обхватила колени руками.
Пёс не ел четвёртый день. Воду пил понемногу, но к еде не притрагивался. Здоровый, сильный кобель приблизительно трёх лет, крепкий, поджарый, появился в приюте после выходных. Его забрал по наводке один из волонтёров. Пёс жил в подъезде, после смерти хозяина, пожилого дворника, оказавшись никому не нужным. Нагрянувшие аккурат после похорон наследники выгребли и выбросили все старые вещи. И собаку тоже. Пёс не ушёл далеко — бродил по двору и выл. Как рассказывала соседка, он всегда выбегал на уборку вместе с хозяином — приносил тому пустые бутылки, коробки, другой мелкий мусор. В общем, помогал. А теперь оказался не у дел, без дома и в одиночестве. Соседка оставляла ему еду у входа, но пёс не ел — ни с рук, ни с тарелки. Если пропускали в подъезд — проскальзывал у ног и, добираясь до дверей своего бывшего дома, скулил и скребся. Многим жильцам это не нравилось. Рыжего выгоняли и ругали, грозились даже увезти куда подальше. Вот соседка и обратилась в приют. Осиротевшего пса забрали, отмыли, привели в порядок, но заставить есть никак не могли. Он все больше лежал у своей будки и изредка поднимал голову, чтобы посмотреть, кто там ходит у вольера.
— Смотри, Рыжий, с каким аппетитом остальные едят свою кашу!
Пёс и ухом не повёл.
— Ира, — к ним подошла Маша, заведующая приютом, высокая, стриженная под ноль дама. — Седьмой час, тебе на работу не пора?
— Да, пожалуй, пойду — она вздохнула и поднялась.
— Так и не ест? — Маша грустно посмотрела на пса. — Сгорит, бедолага, с тоски.
За забором просигналила машина. Маша вскинула голову и нахмурилась.
— Опять щенков, что ли, привезли?
Заведующая вышла. Ира закрыла вольер, огляделась. После ужина одни постояльцы валялись по песку, другие спали в будке. Мечтатели, подставляя морду лучам заходящего солнца, блаженно щурились, а самые неугомонные скакали и гавкали, требуя добавки. Только Рыжему было все равно. Издалека донеслось невнятное бормотание грома, и Ира, вскинув голову, вгляделась в небо. Со стороны города над горизонтом росла и ширилась громада стального цвета туч. Надо было поторапливаться. Катание на велосипеде под ливнем Ира считала сомнительным удовольствием.