Я признала хаос
Шрифт:
– Это твоя неотъемлемая часть. Поэтому да, спасибо тебе за тебя.
– Сложно-то как. Запутать хочешь?
– Спешно отодвигаюсь, заметив, что в какой-то момент потянулась к нему, ластясь макушкой к его ладони, будто убогий беспризорный котенок.
Со стороны двери слышится шум, затем раздается деликатный стук.
– Господин, транспорт готов,- докладывает через дверь Фрэнсис.
– Войди.
– Виви несколькими ловкими движениями укутывает меня в плед сильнее.
– Поедем домой, Чахотка.
Между зашедшим в помещение Фрэнсисом и дверной створкой протискивается Эли.
– Папа! Папа! Папа!
Те же интонации, что он воспроизводил, в панике зовя меня… А, нет, точнее некую эфемерную мамашу.
Выбежав на середину кабинета, мальчишка внезапно тушуется и замирает, опустив голову и ткнув мыском ботинка в край ковра.
Прищуриваю глаз, оценивая внешний вид мальца. Вроде цел, да и степень надоедливости явно не снижена.
– Идем.
– Виви подхватывает мальчишку на руки, и тот сразу же обвивает шею мужчины тонкими ручишками и доверчиво жмется к его груди.
Не помню, чтобы сам Виви когда-либо нежничал с Сэмюэлем. Вполне могу представить ласковость моего Сияющего Спасителя, потому что он всегда бы добр со мной. Однако мой братец не требовал от отца каких-либо откровенных проявлений заботы, а сам Сэмюэль не докучал ему со своей нежностью.
Но здравствуй, странное настоящее. Виви прижимает к себе собственного отпрыска. И не скажу, что эта сцена преисполнена какой-то чрезмерной нежностью… Скорее, надежностью.
Непоколебимостью и невероятной уверенностью.
Громадный могучий зверь, позволяющий играться у своих лап малюсенькому хрупкому зверьку.
– Лето.
Обращаю лицо к склонившемуся ко мне Фрэнсису. Виви с Эли на руках уже скрылся в коридоре.
– Позволь поднять тебя… - Голос парня отчего-то дрогнул. Он смотрит на меня и в его глазах, спрятанных за фальшивыми оттенками линз, нарастает небывалое отчаяние.
– Прости… меня.
– Блин, ну ты чего в самом деле?
– Жалостливое выражение на суровом лице Фрэнсиса сбивает меня с толку, как и его беспричинные извинения.
– Не понимаю, что такого ты сделал. За что прощение просишь?
– Мне не следовало отпускать тебя совсем одну. Надо было лучше присматривать за тобой, уговорить не отключать охранное устройство.
– Ты о «бумеранге»?.. Постой-ка.
– Встряхиваю головой и морщусь одной стороной лица от надсадной боли.
– Какого черта ты вообще каешься, а? Я сама приняла решение, сама отказалась от сопровождения, помнишь? Я целиком и полностью ответственна за все свое дерьмицо, усек? И… Виви что, тебя наказал?
Фрэнсис отрицательно качает головой и с умилительностью, присущей его прежнему тщедушному облику, прикусывает губу.
– Ни в чем не упрекнул даже.
– Понятное дело.
– Протягиваю руку и, довольно кривясь, хлопаю парня по плечу.
– Потому что ты ни в чем не виноват. И Виви прекрасно это понимает. У него же башка варит, поэтому он не станет просто так устранять ценные кадровые ресурсы.
– Я все равно считаю, что виноват…
– Ой, да чхать мне на твое самокопание. А раз мне чхать, то тебе копаться в себе нет смысла, верно?
Фрэнсис от моих слов издает тяжкий вздох.
Несет он меня на руках осторожнее вазы, склеенной из тысячи осколков и так и норовящей развалиться от любого лишнего движения. Мы держим путь по коридорам административного здания университета. Вокруг пусто. Где-то вдали слышен гвалт, голоса, колпаки охранной системы все еще подняты над землей.
– Парень, который принес меня… - заминаюсь, опасаясь услышать, что мое первое в новом витке жизни знакомство потерпело неудачу.
– Что-нибудь сказал?
– Я не присутствовал лично. Знаю только то, что рассказал сотрудник медпункта. Насколько помню, оказавший тебе помощь студент сообщил, сколько раз, как и куда тебя ранили.
– Фрэнсис замедляется и пристально смотрит через окно наружу. Отсюда видно часть той открытой площадки, на которой и произошел бой.
– Пожелал тебе скорейшего выздоровления. Хмм… Ты уже успела обзавестись другом? За каких-то пару часов?
– Сомневаюсь, что он захочет дружить. После моих-то трюкачеств.
– Однако в трудную минуту он тебя не оставил.
– Ага. Хороший чел.
Будет проблематично узнать, какое мнение сложилось обо мне у Роки, если на фоне моей «сумасбродности» Виви решит разорвать нашу сделку и больше не подпускать к «Ораж».
* * *
Я - пластилиновый монстр!
Сижу на мягком диване в малой кухне, где совсем недавно кулинарничала, и с ужасом рассматриваю себя в зеркале. Тео находится рядом и, напряженно глядя на меня, мнет пальцами собственный подбородок. Его щетки-ресницы подрагивают, уголки губ снуют туда-сюда, образуя нелепые подобия на улыбки, а глаза то и дело расширяются. Кажется, вся мимика юриста сошла с ума и теперь реагирует исключительно на мое дерганье и дрожащее передвижение пальцев по раме зеркала. Перед ним стоит большущая чашка с чаем и тарелка с бутербродами, но мужчина не притронулся ни к тому, ни к другому.
– Пожалуй, поспешил я с предложением насчет зеркала, - глухо кашлянув, бормочет он. Тянется к чашке, касается пальцем края и вновь отстраняется.
– Н-нет… Мне стоило догадаться, что Лиллоу не просто так меня сразу сюда запустил… «Отдохнуть» якобы.
Отодвигаю зеркало подальше от себя и, нащупав у основания подставку, устанавливаю конструкцию на столешнице.
По прибытии мне сообщили, что Тео ожидает меня на кухне. Поэтому я, отказавшись от всех благ, предлагаемых дворецким, потребовала отпустить меня к юристу. Со мной был только Фрэнсис. Виви и мелкие возвращались отдельно, так что в данный момент я понятия не имею где они.
Фрэнсис возражать не стал, Лиллоу же отпустил только тогда, когда я заверила, что в ближайший час не намерена терять сознание. К тому же вслед за мной на кухню вбежал Такеши, которого в поместье транспортировали срочно и едва ли не на руках.
При первом взгляде на меня Тео оторопел. А затем, не сказав ни слова, плюхнулся на диван. Такеши разглагольствовать о моем внешнем виде не стал, а лишь, поджав губы и накрепко скрепив в хвост длинные волосы, принялся порхать вокруг меня. Пока врачишка занимался перевязкой и покрытием моей головы вонючими смесями, я не отрывала взгляд от непривычно молчаливого Тео.