Я ревную не тебя!
Шрифт:
– Добро пожаловать в фотостудию Магнуса Бейна, бисквитики, - протянул весело Бейн, а все изумленно ахнули. Ребята стали садиться на диван и уже изнывали от желания посмотреть фотографии. В самом центре дивана сидел Магнус, а справа от него - Джослин, Рафаэль, Клэри, Алек, Иззи и Саймон. Слева же - Корни, Джейс, Макс, Мариза и Роберт. Все на своих местах. Просмотр фотографий начался.
Каждое фото вызывало улыбку и даже восхищение. Все охотники выглядели такими счастливыми, а улыбки и эмоции - настоящими, не фальшивыми и не наигранными. Вот Саймон хитро улыбается, подкрадываясь сзади к ничего не подозревающей Изабель, чтобы схватить её и бросить в сугроб. Вот Клэри заливисто смеётся, смотря на отряхивающего снег со своей головы Алека. Вот Джослин замахивается, чтобы бросить снежку в своего будущего зятя, а сзади стоит Магнус и тянется к её руке, чтобы эту снежку забрать до того, как
Каждая фотография была невероятно красивая, живая, искренняя и завораживающая. Они сменяли друг друга, а все улыбались и смеялись, ещё раз проживая этот прекрасный момент. Изображений было много, поэтому просмотр затянулся где-то на минут двадцать. Когда было просмотрено последнее фото, и экран погас, на душе у каждого осталось тепло и приятный осадок, а животы все ещё болели от смеха. Ребята встали с дивана, и комната тут же приобрела свой привычный вид со стеной, двумя обычными диванами и двумя широкими двухместными креслами. Охотники, маг и вампир тут же заняли привычные места, и Раф сказал, удобно устраиваясь в кресле, на котором рядом с ним сидел Макс.
– Знаете, я никогда так не веселился, как сегодня. Да я вообще думал, что не способен на такое. Мне казалось, что я разучился смеяться.
– Все мы меняемся, Рафаэль, - произнёс Роберт Лайтвуд.
– Мы с Маризой тоже никогда не были весельчаками, тем более последние лет пятнадцать. Но сегодня мы бегали вместе с вами, как малые дети, и это прекрасно, потому что каждому человеку просто необходимы моменты, когда он может позволить себе абсолютно все и побыть обычным человек, маленьким ребёнком, вот таким вот весельчаком.
– Вы абсолютно правы, Роберт, - согласился с ним Сантьяго.
– И я безумно благодарен судьбе, что столкнула меня со всеми вами, с тобой, Фрэй, - усмехнулся он, а девушка тепло улыбнулась.
– Ведь это именно благодаря вам, я вновь научился смеяться, веселиться. Именно вы подарили мне возможность гулять на улице днём и не бояться смерти от солнца. Спасибо вам за все, просто за то, что вы есть, - сказал он с искренностью и теплом в голосе, а все улыбнулись.
– Каждый из нас приобрёл что-то новое, - сказал Саймон.
– Например, мне была подарена возможность находиться рядом со своей любимой девушкой и знать, что однажды она скажет мне “да”, станет мамой наших детей.
– Ты так в этом уверен?
– усмехнувшись, спросила Изабель, но в душе у неё разлилось тепло.
– Да, - самодовольно улыбнувшись, ответил Сай.
– Просто я буду спрашивать тебя так долго, пока ты не скажешь “да”.
– Какая самоуверенность, - притворно фыркнула Иззи.
– Ага, твоё влияние, - засмеялся Льюис, а вместе с ним засмеялись и остальные.
Только вот смех Клариссы резко прервался, а комната исчезла, уступая место какой-то совершенно незнакомой картинке. Кларисса будто перенеслась в другое место, в котором никогда ранее не была. Увиденное заставило её удивленно замереть, а рот приоткрылся от изумления. Это было очередное видение, только вопрос в том, что именно увидела Клэри? Опять что-то плохое? Новая угроза или беда? Или же на этот раз что-то светлое и хорошее? Что увидела нефелимка в своём
========== Глава 10. Счастливое навсегда, или Пока смерть не разлучит их! ==========
Гостиная Института резко сменилась незнакомой комнатой, в которой Кларисса никогда ранее не была. Комната была чем-то похожа на её собственную в лофте Магнуса, только немного больше, и цвета интерьера были в пастельной гамме. Прямо напротив входа у стены стояла большая кровать, с двух сторон от которой расположились прикроватные тумбочки со светильниками. У окна стоял кофейный столик с двумя креслами-качалками, на которые наброшены тёплые и мягкие пледы. Слева от входа разместилась ещё одна дверь, а возле неё - трюмо, на котором было множество разных лаков, кремов, косметики, духов и других вещей, явно принадлежащих девушке. Справа от входа стоял большой шкаф-купе, расписанный красивым чёрным узором. А вот с левой стороны от кровати стояла…. детская колыбель для новорожденного. Кларисса с удивлением оглядела комнату и только теперь заметила, что на кровати сидит девушка и с усилением смотрит на маленького ребёнка, которого держит на руках тоже сидящая на кровати…Корни? А вот тут уже удивлению Фрэй не было границ, и она пораженно уставилась на свою подругу, которая сидела, прислонившись спиной к стенке, и держала на руках малыша, одетого в красивый синенький комбинезончик. Это означало, что на руках у неё мальчик, только вот кто он? Неужели сын?
– Как же он похож на своего отца. Вот смотрю на него, и не перестаю удивляться такому поразительному сходству, – с нежностью произнесла корни, смотря на ребёнка, который, по всей видимости, сладко спал. Брокк и вторая девушка улыбнулись, а Клэри изумленно выдохнула и мысленно произнесла.
“С каждым днём все веселее жить”.
– Он действительно очень похож на Дэва, прям вылитая копия, – произнесла вторая девушка, смотря на мальчика невероятно нежным взглядом.
“Так, стоп, какой ещё Дэв? Джейс! Твой ребёнок должен в будущем быть похожим на Джейса, а не какого-то там Дэва!!” - возмущенно подумала Клэри, но следующая фраза Брокк заставила нефелимку облегченно выдохнуть.
– Ну, Эби, не преувеличивай. Глаза мой племянник явно взял от тебя – такой же красивый голубой, – с улыбкой сказала Корни, а Клэри, наконец-то, поняла, кто же эта вторая девушка. Судя по всему, это была та самая Эбигейл – младшая сестра Корни, которая была влюблена в Джейса. А Дэв – это Дэвид Торсон, её муж и, соответственно, отец её ребёнка. – Вы уже решили, как назовете его?
–Да, решили, – ответила Эбигейл. – Мы назовём его Джеймсом. Джеймс Торсон, – улыбнувшись, сказала блондинка, а старшая Брокк и Фрэй одновременно поперхнулись. Кстати, стоит немного сказать о внешности Эби. Они с сестрой были очень похожи, за исключением цвета волос и глаз. Если Корни была кареглазой шатенкой, то Эбигейл – это голубоглазая блондинка, унаследовавшая цвет волос и глаз от своей мамы, в то время как Корни – от отца. Внешность старшей Брокк таила в себе некую загадку, перчинку, так сказать, а Эби, наоборот, внешне была самым настоящим ангелочком с нежными чертами лица. Но между сестрами чётко просматривалась схожесть, и даже не зная, что они сёстры, можно было заметить это сходство. Ну а теперь вернёмся к диалогу двух сестер, которые даже не подозревали, что за ними наблюдают.
– Джеймс? Эби, ты уверенна? Просто Джеймс и Джейс – это как-то, как минимум, странно, особенно, если учитывать прошлое, – как-то несмело и неловко произнесла старшая сестра, поудобнее перехватывая малыша, который смешно причмокнул и даже не проснулся.
– Да не нужен мне твой Вейланд, – закатив глаза, фыркнула Эбигейл. – Эта история давно в прошлом, и ты прекрасно это знаешь. Да и не смогла бы я находиться в одном помещении с человеком, к которому испытываю какие-то чувства. Джейс – это страница прошлого, которую я давно перелистнула, так что не бойся за своего жениха, уводить не собираюсь, – усмехнулась нефелимка, а Корни вздохнула.
– Ты же прекрасно знаешь, что я никогда не думала о подобном, – закатив глаза, ответила охотница.
– Знаю, но решила ещё раз тебе об этом напомнить, – усмехнулась Эби и провела пальцем по маленькой ручке сына, который сладко спал на руках у своей тети. – Просто у Дэвида в семье существует довольно странная традиция, которая передаётся с поколения в поколение уже много лет. Старший сын должен назвать своего первенца именем своего отца. Так Дэвид стал тёзкой своего деда, а его отец – своего. Так однажды и наш сын своего первенца назовет в честь Дэва, – объяснила блондинка. – Вот поэтому и пришлось нам назвать сына Джеймсом.