Я рискну
Шрифт:
— Я тебя раздражаю? — Я поднимаю правую руку. — Посмотри, что ты сделал со мной. Ты порезал мне руку, и мне пришлось наложить пятнадцать швов. И не будем забывать, что из-за тебя меня чуть не арестовали.
— Я тебя умоляю. — Он закатывает глаза. — Я знал, что делал, когда угонял эту машину. Тебя не собирались арестовывать.
— Может, и собирались, но я не собиралась! Я не преступница, Коул.
— Это не то, что я слышал.
— Что это значит? — огрызнулся я.
— Я слышал, ты принимала наркотики. У тебя были проблемы с полицией. Что ты слишком много доставила бед для твоей матери и ее парня, поэтому они отправили тебя жить к Брюсу.
Я хочу спросить, кто ему это сказал, но я уже знаю. Селеста. Больше никто здесь ничего обо мне не знает.
— Ты прав, — говорю я, и он хмурится, как будто хочет драки. — От меня были неприятности. И меня отправили сюда. — Я широко развожу руки. — К моему отцу, потому что она хочет, чтобы я посылала ей его деньги. — Не полная ложь. — Но я не обязана терпеть тебя, Коул. Тебя и твои дерьмовые игры.
Я вскидываю руки вверх.
— С меня хватит. — Мой голос дрожит. — Ты снимешь любое видео со мной, какое захочешь, и покажешь полиции, покажешь всей школе. — Мое горло сжимается от эмоций. — Покажи кому хочешь, блядь. С меня хватит, Коул.
Я поворачиваюсь к нему спиной и ухожу. По моему лицу стекает первая слеза, а затем еще одна. Я не из тех девушек, которые так эмоциональны. Но я плачу, когда злюсь. А я сейчас так зла. На свою мать. На отца. И на свою жизнь.
Рука вцепилась в мои волосы, и я вскрикнула, когда меня прижали спиной к твердой груди.
— Я не позволю тебе уйти, — рычит Коул мне в ухо, заставляя меня дрожать.
— Не тебе решать…
Он поворачивает меня к себе, смотрит на меня сверху вниз и поднимает руку к моей щеке. Он проводит большим пальцем по моим слезам.
— Прекрасно, — шепчет он.
— Пожалуйста, остановись. — Мне не нравится, что я умоляю, но у меня ничего не осталось. Я барахтаюсь в воде, но вода слишком глубока, и он кружит вокруг меня. Он чувствует запах крови и просто ждет удара. Ждет, чтобы утащить меня под воду, в темноту, где он съест меня заживо. Он же акула, в конце концов.
Он ухмыляется, глядя на меня.
— Ты думаешь, что никому не нужна, Остин, но это так. — Еще одна слеза стекает по моему лицу. — Как ты думаешь, почему я держу тебя так близко? Как ты думаешь, почему я хочу, чтобы все знали, что ты принадлежишь мне? — Я не отвечаю. — Это потому, что я хочу тебя. И как бы ты ни сопротивлялась, я знаю, что тебе нравится быть моей.
— Я не принадлежу тебе, — говорю я, сжимая руки в кулаки.
Он хихикает.
— Ты сейчас мокрая, милая?
— Пошел нахуй, Коул. — Мой голос задыхается.
— Это именно то, место на котором я хочу тебя видеть. — Его рука обхватывает мое лицо и наклоняет его назад. Я не сопротивляюсь. Он опускает свои губы к моим, и я открываюсь без раздумий.
Этот мужчина имеет власть надо мной. И это пугает. Мое тело просто реагирует на него, как бы я ни старалась бороться с этим.
Его язык проникает между моих губ, и мои руки обвивают его шею. Я чувствую вкус своих слез и знаю, что он тоже. Он прижимается своим телом к моему, и его твердость упирается мне в низ живота. Я стону.
Коул углубляет поцелуй, и у меня перехватывает дыхание. Когда он прикусывает мою губу, я прикусываю его. Затем он отстраняется, задыхаясь.
— Сейчас. Я отвезу тебя домой. И я собираюсь трахнуть тебя.
ГЛАВА 16
КОУЛ
Я переключаю машину, летя по шоссе. Мой член тверд и нуждается в ней. Я пытался вести себя спокойно с вечера пятницы в туалете на вечеринке. Я пытался вести себя так, будто оказал Остин Лоус услугу, трахнув ее, но я хочу ее. А когда я увидел ее слезы, я потерял голову. Они меня так возбуждали. А их вкус, когда я целовал ее… Они были потрясающими.
Мы подъезжаем к дому и врываемся в парадную дверь, мои губы на ее губах. Я хватаю ее за задницу и начинаю нести ее вверх по лестнице.
— Селеста? — спрашивает она, прижимаясь к моим губам.
Я разговаривал с ней раньше, когда она сообщила мне, что не сможет сегодня забрать Лилли из школы. Мне пришлось попросить Бланш сделать это.
— В аэропорту… — Поцелуй. — Забирает Брюса… — Поцелуй. — У нас есть час…
Мы входим в ее комнату, и я захлопываю дверь, прежде чем бросить ее на кровать. Она сразу же садится и снимает рубашку и лифчик. Я срываю с себя рубашку, а она берется за джинсы. Она приподнимает бедра и снимает их одновременно с тем, как я отбрасываю свои в сторону.
Затем я заползаю на кровать и устраиваюсь на ее бедрах. Мои пальцы пробегают по ее татуировке на грудной клетке, даже у белой розы есть черная тень.
— Я не собираюсь предохраняться, — говорю я ей. Она никогда не упоминала об этом в прошлый раз, но нам нужно это прояснить.
— Я на уколах.
Идеально.
Она смотрит на меня, ее руки лежат на моей груди, и она проводит ногтями по моей голой коже. Я задыхаюсь от боли. Это напоминает мне о той первой ночи на кладбище. Тогда это возбуждало меня так же сильно, как и сейчас.
Я хватаю ее руки и поднимаю их над головой. Она выгибает спину и издает стон.
— Что случилось, Коул? Я думала, ты любишь немного боли вместе с удовольствием? — Она выгибает бровь в знак протеста.
Я улыбаюсь и отпускаю ее запястья.
— Люблю.
— Тогда… — Она делает это снова. На этот раз немного медленнее и сильнее. Красные следы покрывают мою грудь и пресс, а мой член стоит как вкопанный. Она смотрит на него, облизывая губы. Затем ее глаза встречаются с моими. — Чего ты ждешь, Коул?
Эта женщина испытывает мое терпение. Буквально каждый день мне приходится напоминать себе, что это игра, в которой я намерен победить. Любой ценой. Иначе она поймает меня в слабый момент, а похоть делает человека слабым. Она может заставить пошатнуться самого сильного человека.
Я обхватываю рукой ее горло и сжимаю. Она выгибает спину, и ее красивые красные губы расходятся. Как бы я хотел, чтобы они обхватили мой член прямо сейчас. Этот раз не похож на предыдущие. Я не буду устраивать шоу для тех, кто стоит по ту сторону двери. Это только для нее и для меня.