Я родила от брата жениха
Шрифт:
Разгоряченные мышцы покрыты испариной и блестят на солнце. Загар только подчеркивает их рельеф. Каким наслаждением стало бы ощупать их пальцами. Еще недавно я ощущала страх от вида Матвея, сейчас меня окутывает сладкое возбуждение. Горло пересыхает.
Вздрагиваю, замечаю на себе взгляд. Элла Геннадьевна! Будущая свекровь незаметно для меня вышла из дома. Она явно видела, как я пожираю глазами ее старшего сына. Вот же фак!
– Мм… Я пойду, выпью воды.
Надо ретироваться, пока она не заметила еще и мое смущение. Захожу в дом.
Я реально решаю глотнуть холодной жидкости. Но пока шарю на кухни в поисках сока, слышу за спиной шаги. Не особо пугаюсь, мне позволено чувствовать себя как дома. Однако от голоса за спиной сводит колени.
– На этот раз решила выйти замуж всерьез и надолго?
От моего смущения не остается следа, накатывает злость. Что он несет?! Такое чувство, что я лишила его девственности, использовала и сбежала. Да, я тоже не была невинной в нашу ночь. Но он гораздо старше, мужчина… И он сам даже не пытался увидеть меня. Какие ко мне могут быть вопросы?
– Зачем ты так?
Не могу удержаться и вглядываюсь в его лицо. Темно-серые глаза смотрят прямо, губы сжаты. Желваки ходят, выдавая его напряжение. Молчит. Я пытаюсь как-то вывести его на разговор.
– Мы пересекались в этой жизни, да, – говорю уже не глядя на него, это было бы слишком, – у тебя могли сложиться свои выводы обо мне. Но с твоим братом у нас нормальные отношения. Да, всё серьезно.
Тяжело говорить. Я много раз воображала себе нашу новую встречу. Думала, это я буду его упрекать. В какой-то глубине души надеялась, он просто сразу меня заберет. Что у него были причины не находиться рядом. Глупость несусветная.
Я боялась появиться сама, предъявить ему ребенка. Его отец был очень влиятельным человеком. Если бы он обозлился… Я могла лишиться Златы на раз-два. Однако где-то внутри себя я надеялась, если Матвей найдет меня, узнает о малышке, он будет счастлив.
Но оказалось, он почему-то зол на меня.
Мужчина так и молчит, только усмехается. Как будто я несу чушь, а он в это время знает правду. Я тоже замолкаю, не знаю, о чем говорить. Пусть думает, как хочет. Теперь точно между нами ничего не может быть. Стоп… А я еще надеялась? Чувствую себя реально какой-то неправильной. У меня ведь жених, серьезные отношения…
Пока ругаю себя, Адмиралов подходит ближе. Сзади кухонная зона, пятиться некуда. Хватаюсь пальцами за дорогую столешницу за спиной. Надеюсь, она не треснет от их сильнейшей дрожи. Все аргументы лопаются, как шары от удара дротиком. Дыхание учащается, сердце рвется из груди.
Какой он все-таки красивый. Не могу не смотреть на эти губы, длинные ресницы. Его лицо словно нарисовано талантливым художником. На щеках пробивается щетина, по-моему, он не брился пару дней. Хочется провести по ним рукой, почувствовать эту восхитительную болезненную колкость. В то утро он тоже не был гладким. До сих пор не могу забыть, как он с жаждой вылизывал мои сочащиеся нижние губки. А уколы щетины пускали по организму наслаждение.
Опускаю голову. Пора бы забыть ту ночь… Теперь я занята, да и ему противна. Хочу уйти, пока в доме кто-нибудь не появился. Но Матвей протягивает руку к моему лицу. Не дышу, пока он берет меня за подбородок. Поднимает лицо, всматривается в черты. В его глазах поволока, мне кажется, он себя не контролирует.
Не успеваю испугаться, мужчина проводит краешком большого пальца вдоль моих губ. Очерчивает контур, чуть надавливает. Его глаза четко следят за движением руки. Я вдыхаю ртом, а он размыкает свои губы. Неужели посмеет… Внутри все дрожит, а трусики предательски мокреют. Похоже, мне стоит носить с собой гигиенички. Но лучше бы свалить из страны.
Этот мужчина возбуждает меня одним присутствием – остро, безжалостно. Сейчас мне надо бежать, а я как под гипнозом смотрю на его потрясающие плечи. Которые так близко… Не могу даже выдавить просьбу не трогать меня.
Шум в прихожей, и мы отходим друг от друга. Хотя бы в этом единодушны.
– Мил, ты здесь? – заходит Ваня. – Уф… Налей воды, у меня грязные руки.
Не знаю каким чудом, но унимаю дрожь в руках. Наливаю Ивану стакан воды, жених пьет.
– Спасибо, родная.
Ласковое слово опаляет стыдом. Ведь я тоже считаю Ваню близким, у меня есть к нему чувства, и немалые. Но от Адмиралова мне просто срывает крышу. Это стихия.
– Осталось немного, – сообщает Иван, – ты разрумянилась. Сказал же, природа пойдет на пользу.
Жених подходит, не смущаясь брата целует меня в шею. Мне не противно, но все равно чувствую себя хуже некуда. Еще и Матвей просто прожигает нас взглядом.
Слава богу, приходит Элла, начинает кудахтать, что мы опоздаем к обеду. Братья спешат на улицу к отцу, я предлагаю свою помощь на кухне. Будущая свекровь благосклонно разрешает мне помыть и разделить на веточки петрушку. За этим занятием я надеюсь успокоиться, но без результата.
На обед крем-суп со сливочным сыром и семгой. Реально очень вкусно, Элла шикарно готовит. Я тоже хочу стать хорошей хозяйкой, но мне пока до нее далеко. Да и продукты в моем холодильнике до недавних пор были попроще. Семья хвалит мать на разные голоса, я тоже присоединяюсь. Ваня улыбается мне.
– Возьми рецепты у мамы, Милен. Такого в интернете не найдешь, у нее свои секреты.
Если честно, мне хочется в своей семье иметь свои традиции. Раздражаюсь, даже про Матвея забываю. В принципе обычное дело – сын хвалит мать, невестку это колет. Не криминально, но приятного мало. Слышу голос Адмиралова.
– Мам, надо отправить тебя вести кулинарное шоу. И типаж у тебя для тв подходит.
Элла Геннадьевна сразу вспыхивает, улыбается довольно. Матвей смотрит на маму, взгляд мягкий-мягкий. Ловит ее эмоции, тоже улыбается. Он явно нуждается в ее любви. Черт знает почему я про это думаю, но внутри скручивается какая-то нежность.
Больше стараюсь ни о чем не размышлять, наслаждаюсь едой. После обеда предлагаю помочь с посудой. Думала, присоединится Ваня, но ему звонят. Свекор тоже уходит, Элла начинает суетиться сама, но ее останавливает Матвей.