Я - РОСС!
Шрифт:
Правда здесь тоже не всё так гладко как хотелось бы, и мой донор хоть и принадлежит к знати Росского княжества, но у его семьи имеются серьёзные проблемы.
Если коротко, то выглядит это как проклятие. Изначально серьёзно одаренная боярская фамилия — а линия Большовых могла похвастать сильной магической ветвью земляных магов, за последние сто лет потухла, рождая одних только бездарей.
Бездарями, или выхолостами, здесь называли лишенных магического дара наследников, чьё появление расценивалось как кара за какие-то грехи.
Конечно, у всех такое бывало, даже княжеская ветвь не исключение, но так чтобы сразу
А теперь, если верить «моим» воспоминаниям, когда родился одаренный наследник, то бишь я, беда пришла с другой стороны. Дар парня оказался каким-то неправильным, и чем больше он развивался, тем слабее становилось сознание его носителя. Нервные расстройства, постоянные срывы и переходящие в длительные психозы истерики, вся эта дрянь сопровождала его на протяжении всей жизни. А итогом, как вишенка на торте, должно было стать испытание, после которого дар раскрывался в полную силу, и от того как сам одарённый справится с ним, зависело очень многое.
Но дар не раскрылся. Год, проведённый в лицее, закончился испытанием, которое Максим, по какой-то причине, не прошёл. Обладая сильнейшим потенциалом на потоке, он не смог перевести свой потенциальный талант в кинетическую плоскость.
Такое тоже случалось, не он первый, не он последний. В истории уже были подобные «самородки» с «кривым» даром, и ничем хорошим это не заканчивалось.
Что за «кривой» дар, в чём проявляется его кривизна, и почему он так нервировал парнишку, я пока не знал. Какие-то воспоминания присутствовали, но в основном полный сумбур. А сам я, за всё время проведённое в новом теле, так и не смог — не то что понять, я даже почувствовать не смог ничего кроме зверского аппетита. Истощенный нервяками парень уже давно почти ничего не ел, и весил всего килограмм шестьдесят при росте под метр девяносто. А сейчас, когда нервную систему ничего не беспокоило, организм наконец потребовал своё, заставляя поглощать огромные порции.
Так что, на дар этот неведомый, я пока забил, и занимался насущными делами, которых, несмотря на смешные масштабы, оказалось более чем достаточно.
Во-первых, сама крепость, или как мне было привычнее, замок. Давно не вникающий в реальность дедуля, похоже, просто не замечал обшей разрухи в виде потрескавшихся стен, протекающих потолков, облупившейся штукатурки и всего остального. Мне же сие весьма не нравилось, и я, на правах наследника, а вскорости и хозяина — на мой взгляд жить пращуру оставалось совсем недолго, с головой погрузился в бытовые проблемы, начав с увольнения Федора, здешнего управляющего.
Ну а кого ещё винить в том, во что превратилось некогда грандиозное строение? А ведь ему за это деньги платят, и деньги, кстати, немалые. Тем более что не только личное впечатление от знакомства с ним у меня осталось очень неприятное, но и в воспоминаниях мальчишки, Фёдор отражался лишь с отрицательной стороны: Хитрый, скользкий, жадный — так он характеризовал его.
Сидя в дедовском кабинете — тут, кстати, пришлось изрядно потрудиться, попав сюда в первый раз я едва не задохнулся, пыли здесь было столько, что и вспомнить страшно. Так вот, заняв место за огромным «дедовым» столом, я вызвал сюда Фёдора. И вроде бы, чего такого может случится при самом обычном разговоре хозяина со слугой? Ан нет. Случится может всякое. Например убийство.
Не знаю что на меня нашло, может последствия перемещения, или ещё чего, но когда он стал угрожать мне каким-то компроматом, в голове переклинило, и схватив массивную бронзовую пепельницу, я со всей силы швырнул её в наглеца.
Убить, конечно, не убил бы, даже если б попал, но тот отшатнулся, уворачиваясь, и каким-то образом запутавшись в конечностях, приложился об угол камина, и всё, каюк. — Классика жанра.
Пока я соображал как быть и что делать, в кабинет вошёл состоящий при молодом боярине денщик дядька Иван.
По метрике — паспортов тут ещё не знали, Кахидзе Иван Матвеевич, шестидесяти двух лет отроду, невысокий, как коленка лысый, но бородатый, смуглокожий и черноглазый, с большим грузинским носом и толстыми мясистыми губами, пошлёпав которыми, он произнёс,
— Чтэ… Упал родымий?..
Не знаю отчего, но как только я увидел его в первый раз, Ивана в смысле, мне показалось что такое поведение — акцент в частности, это лишь ширма, за которой скрывается совсем другой человек. И хотя интуиции своей я верил безоговорочно, но сказать определённо, какой он там, за этой ширмой, пока не мог.
— Да, дядька Иван, оступился Федя маленько… — задумчиво глядя на растекающуюся по полу кровь, произнёс я, решив заодно и проверить, насколько предан мне мой слуга.
И тот не подвёл.
— Сэйчас приберу. Погодытэ малэнко… — сказал он, оценивающе осмотрел лежащее перед ним тело, и тихо исчез за дверью.
Понятно, что в этом мире жизнь слуги — пусть и управляющего, — ничего не стоит, но всё же приятного мало…
Ждать, пока он приберёт, не хотелось, я хоть и не неженка, вот только местная часть меня сидеть рядом с ещё тёплым трупом, и заниматься учётом, — не привыкла, поэтому, прихватив стопку бухгалтерских книг, пришлось ретироваться обратно в свою комнату, пройдя при этом через кухню, и запасшись палочкой копчёной колбаски.
Поначалу позывы моего нового тела, меня напрягали — ту же колбасу не привык я палками жрать, но, буквально по прошествии трёх дней, всё устаканилось, и то что казалось странным и непривычным, стало само собой разумеющимся, — во всю шло слияние соседствующих личностей. То есть, вроде бы, свойственные молодости необдуманные импульсы присутствуют, но тут же гасятся благоразумностью умудрённой старости. Мне даже интересно, кто из нас победит в плане эмоций, — старик, или всё же пацан?
А комнат здесь, к слову, было достаточно много, точно больше тридцати, но в пригодном для жилья состоянии, то есть с мебелью, приличных, и без разбитых окон, всего шесть: Комната деда, моя, управляющего, дядьки Ивана, кухарки и садовника. Был ещё истопник, но он жил по месту работы, в кочегарке. Теперь вот ещё кабинет появился, но туда только после уборки.
В общем, засел я на кровати и перелистывая учетную ведомость, принялся за колбасу. Так-то бухгалтер из меня неплохой, сложность лишь в том, что я даже примерно не владею информацией о ценах этого мира, но посидев пару часиков, сопоставляя доходы с расходами, я выяснил что первые были весьма скромны, а вторые непомерно велики, и как при всём этом мы не пошли ко дну, пока оставалось загадкой.
То есть, если верить бухгалтерии, выходило что зарабатывали мы примерно пять тысяч серебром в месяц, а тратили в среднем семь. И так происходило не только сейчас, а тянулось на протяжении многих и многих лет.